Металлический бог

С неба слышен лязг железный,
С неба каплет ржавый дождь.
Пресыщен тягою магнитной,
Как церковь, мрачный и помпезный,
Выходит поступью гранитной
С приспешником небесный вождь.

Запахнут облачным забралом,
Бог был безжалостен и глух
И говорил лишь сам с собою.
Так лучших небо забирало
И лязгом - тонкою иглою -
Распарывало чуткий слух.

Он клялся, всех в лицо он знал.
Но видел в людях только зло,
Что лица тучей затеняло.
Он добрых дел не признавал.
И слава, словно боль, не отпускала.
На суд он грешников созвал.

Кидая шарики, плясала ртуть.
Бог не вникал в немую суть,
И ртуть, как бисер, рассыпалась,
О стенки колбы ударяясь, —
И все слова в одно мешались,
И с шумом дождевым сливались.

Следя за ядом на часах,
Смотрел он только мимо них.
Он слышал скрип в их голосах.
Его мольбы и стоны тяготили.
Он ждал, томившись через силу,
Чтоб поскорее грешник стих.

Своё созданье ненавидел,
Ему лицо не открывал.
Его глаза никто не видел,
Глаза — как пули из свинца.
Приспешник лишь всю правду знал:
Под маской не было лица.

Свинец блестел на страшных лицах,
Касаясь окон облаков.
И выстрел в дождь ждала гроза,
Освободившись от оков.
Бог прожигал горячей спицей
Язык, и кожу, и глаза.

Блудницы, воры и убийцы
Тянулись сонной чередой
И к трону жаждали прибиться,
Как волны к берегу грядой.
Но маски стягивали лица —
И был железен тот покой.

Свинец блестел на страшных лицах,
Блистая в окнах-облаках —
И выстрел в дождь ждала гроза.
Держа оружие в руках,
Бог прожигал горячей спицей
Язык, и кожу, и глаза.

Тем, кто у церкви не служил,
Он мог придумать наказанье:
Он кровь пускал из вздутых жил
Он плоть тянул на истязанье.
Земную жизнь хитрец прожил —
И бог завидовал созданью.

Есть зависть – гордость одиноких,
Есть зависть мелких подлецов.
И бог менял стальные спицы,
Придумывая вновь лицо,
Сверяя с грешником пороки,
Теряясь в зеркалах и в лицах.

Но больше грязного порока,
Бог ненавидел ум людской,
Что бьёт в доспехи силой тока,
Что манит молнию к металлу,
Что не даёт богам покой
И что ломает им забрала.

Склонился бог над гордецом,
Как над травой колдун-аптекарь,
И перекатывалась ртуть.
Бог ретушировал лицо,
Замазывая глиной веки,
Пытаясь изнутри глаза раздуть.

Как пахарь, грозный бог трудился
Над глинистым упрямым слепком.
Богоподобный не родился.
Под молотом он не разбился.
Над непокорным камнем крепким
Бог, удивившись, наклонился.

И бог гремел бессонным молотом!
Огонь сверкал, рассыпав золото
Металл погнувшийся чернел,
И, словно ангел, он запел.
Бог был не богом - молохом,
И молох молотом гремел!

Но есть исход, и обратился круг.
Перевернулся месяц лунный,
Металл стал тонок и упруг,
И разлетелся звук по миру,
И вытянулись звонко струны,
И превратился слепок в лиру.

Услышав тихих песен звуки
Сквозь толщину небесных стен,
Бог распластал крест-накрест руки
И замер в шумной суете.
Так над землёй повис он в скуке,
Найдя покой свой на кресте.

Как циркулем мир очертив,
Гвоздями в руки поражён,
Бог смотрит, холодно красив,
Иконописными чертами,
Апостолами окружён
Как сатана - чертями.

5 ноября 2018