Ливелина

               
              (сказка)
Жила-была Бабуся одинокая, начитана,
Аккуратная, нарядная и в меру упитана.
Огороды да пенсия рублей на двести выше МРОТ,
Естественно, как в любой сказке, припеваючи живёт.
Средь лесной буйной стихии отшельница одна как перст,
От соседок-однолеток без малого за десять верст.
Не раз, не два о Пигмалионе прочитывала сказ.
«С каолина Сударушку слепить бы» - думала не раз -
«Поговорить хоть будет с кем. Она украсит интерьер»,
И ушла Бабуся с этой думкой в заброшенный карьер.
Вызревало в руках Бабуси чудо из каолина,
Заготовка с глины белой прелесть-кукла Ливелина.
В печи среди углей, дров сгоревших до самого пода,
Таинство обжига свершила искусница природа.
И наступило вскоре знаменательное торжество:
Свой взор сказочный, прекрасный явило миру божество.
Употреблены, что оказались под рукою краски,
И смотрели на свет белый нежности лазурной глазки.
Творенью своему радовалась Бабуся как могла,
Да из воска свечу, по случаю, торжественно зажгла.
И повела Баба с Куклой свой задушевный разговор.
Вдруг одиночество отступило с недавних этих пор:
«Зять Андрюша, как окончил Академию в Столице,
На Востоке Дальнем, с ним дочь, внуки, служат на границе…
Не хочу в землю другую уезжать с родного края,
Нет земли милей, мой Светик, чем сторонушка родная.
Сбегай Душка, будь добра, холодной принеси водицы,
Из глубин целебных, родничковых каменной криницы».
Слушать монолог от Бабуси Ливелине не претит,
В ответ она не молвит ни словечка… Молчит да молчит.
«Ой забыла я. Начисто забыла, выжила с ума.
Лучше посиди сердечко, я мигом сбегаю сама».
Тот час над трубой печной в дубовом латанном корыте,
Легко парила Баба-Яга как спутник по орбите…
Сквозь трубу в паре с дымком вились в небо монологи,
Чтоб соседке навредить в дым сыпнула перелоги.
На неслыханную дерзость Печка всем хайлом чихнула,
Да чародейку с корытом вместе в омут сковырнула.
Без тормозов скользя по крыше, рушилось корыто вдрызг.
Над трубой дым колечком, гром и грохот да испуга визг.
Не удержалась Ливелина, и падала с предпечка…
Утомлённые дорогой, авто встали у крылечка.
Тут внучка Маша забежала, куклу с полу подняла,
И сестрицу, папу с мамой с громким плачем позвала.
Общими усилиями кукле ножку прилепили,
И пострадавшую Бабу-Ягу спасти не забыли.
Прятала Баба-Яга синий нос, коварные глазки,
Не ждала она такой позорной, провальной развязки.
На щечке Ливелины блестела застывшая слеза,
Притихшей рядышком сидела Маша, внучка-егоза.

22.11.18 г. Куркино.