Честность

 Лена сидела за секретарским столом и печатала платёжное поручение. Это единственный документ, который она могла подготовить без ошибок, и очень гордилась своим умением. Главбух, взявший её кассиром в СМУ, был умудрённым человеком, давно перешагнувшим «пенсионный порог», но его ценили за способность ладить с людьми и знание своего дела.
Когда Лена искала работу после неудачного «дебюта на учительском поприще», в кадровом агентстве ей сказали:
– Есть место кассира на стройке. Зарплата небольшая, но зато получите профессию.
– Я не знаю кассовый аппарат, – возразила девушка.
– А Вам и не нужно его знать! Кассир работает в бухгалтерии и выдаёт зарплату работникам. Идите, не пожалеете – работа в центре города. Потом, если понравится, выучитесь на бухгалтера.
Лена с радостью кивнула и, взяв направление, шагнула «в новую жизнь».
Главбух, Иван Иванович, увидев Лену, приветливо улыбнулся, представился и сказал:
– Ну что же, Леночка! Добро пожаловать в наш коллектив! Это – Нина Петровна, мой зам, а это – Ирина Викторовна – старший бухгалтер. За этой дверью – Ваше рабочее место и сейф. А сейчас пойдёмте оформляться на работу. Познакомлю Вас с начальником СМУ.
В кабинете начальника стоял длинный стол, покрытый зелёным сукном. Во главе сидел высокий, крупного телосложения брюнет с большими голубыми глазами, устало взглянувшими на посетителей.
– Николай Васильевич! Это наш новый кассир – Леночка! Прошу любить и жаловать!
– Хорошо. Спасибо, Иван Иванович… Вы можете идти, а мы побеседуем с новым сотрудником.
Иван Иванович развернулся по-военному и вышел из кабинета.
Начальник предложил девушке присесть.
– Вы ушли из школы? – спросил он.
– Да… Поняла, что это не моё, – ответила Лена, не желая останавливаться на подробностях.
– А что Ваше?
– Пока не знаю. Надо попробовать… Я ведь ничего не умею, поэтому страшно.
– Не бойтесь. Учиться никогда не поздно! Освоите специальность – и медведей учат. Идёмте в отдел кадров – оформляться.
Начальник Лене понравился: не страшный, не заносчивый. В школе не было учителей-мужчин, а здесь она ощутила себя защищённой.
– На первых порах, – сказал Иван Иванович, Вам надо выучить план счетов. Каждое число плана обозначает определенную позицию. Например, «семьдесят шестой счёт» – заработная плата,  «пятидесятый» – касса, «пятьдесят первый» – расчётный счёт. Это то, что необходимо для оформления кассовой отчётности. Перепишите их из моей записной книжки и пользуйтесь!
Лена взглянула в книжку и ахнула:
– Тут ведь больше тридцати! Как же это запомнить?
– Запомните, Леночка! Месяц-два – и будете как орешки щёлкать!
Лена, и впрямь, оказалась способной ученицей. Работа с людьми ей нравилась. Когда впервые выдавала зарплату, слышала, как строители переговаривались:
– Это – новый кассир!
И чувствовала высоту своего положения.
В управлении она подружилась с секретаршей, Мариной. Они стали так близки, что делились друг с другом самым сокровенным. Марина пришла в СМУ в девятнадцать лет, через год вышла замуж за строителя, родила дочку. Но семейная жизнь не задалась. Красавец-муж оказался пьяницей и дебоширом – развелись. Спустя пять лет, Марина встретила на стройке свою судьбу…
Володя был старше на тринадцать лет, вдовец, бездетный. В то время Марина работала кассиром, а Володя шофёром у начальника СМУ. В дни зарплаты он возил её на строительные объекты.
– То яблоко даст, то шоколадку… А через полгода знакомства предложил сходить в парк вместе с дочкой. Так и сладилось. Поженились в прошлом году. Ждём наследника! – Марина нежно погладила округлившийся животик…
– У меня проблема, – сказала Лена однажды подруге, – нигде не могу купить белую краску для батареи, может, здесь продадут?
– Зачем же покупать? Поедешь на объект, захвати с собой баночку, строители нальют, жалко что ли!
Лена покраснела:
– Это же – воровство!
 – Это не воровство, – сказала Марина, – все так делают! Быть у воды и не напиться – грех!
Когда Лена попросила дать ей краски, бригадир маляров тут же налила поллитровую банку белил:
 – Заверни в газету, – сказала она, – чтоб никто не видел!
– Спасибо… - тускло ответила девушка.
– Всё! Первый и последний раз! – решила она, – лучше жить с ржавыми батареями, чем гореть от стыда!
За полгода строители успели привыкнуть к новому кассиру. Молодые при ней старались не сквернословить, смущённо улыбались при встрече. Близился день тринадцатой зарплаты. Иван Иванович, потирая руки, говорил:
– Скоро премиальные… Большая выдача предстоит. Будьте внимательны, товарищи-женщины, как бы чего не вышло! Охраны у нас нет…
В этот день Лена шла в банк между двумя «охранниками» в лице Ивана Ивановича и Володи. Ей выдали двадцать пять тысяч советских рублей – портфель был набит до отказа. Они возвращались спокойно, изредка переговариваясь между собой, как добрые приятели, чтобы не привлекать внимания прохожих.
Придя в управление, Лена оставила часть денег в сейфе, а десять тысяч взяла для выдачи на объектах. На этот раз выдача затянулась, нужно было возвращаться в управление и сдавать кассу на сигнализацию, а на четвёртый участок поехать не успевали. Но рабочие четвёртого участка, узнав, что зарплату не привезут, приехали в управление и стали требовать выдачи своих «кровно заработанных». Пришлось Лене задержаться ещё на полтора часа. В сейфе оставалось две с половиной тысячи, но их решили выдать на следующий день.
С утра стали подходить строители. Последним в очереди стоял молодой каменщик Федосеев. Лена с симпатией относилась к нему: сам из Мордовии, всегда приветлив и, вдобавок, не женат… Но сейчас она не узнавала его. Он был зол и едва держался на ногах, требовал свои законные сто рублей премии.
Лена заглянула в конверт, где отдельно лежали премиальные – денег не было! Она проверила ведомость. Напротив фамилии «Федосеев» стояла подпись о получении. Тут появился приятель Федосеева и заявил:
– Что, милочка, обмишурилась? Выдала деньги другому? А Мишка вчера напился и не получил! А кому выдала-то? Подпись неразборчива? Теперь плати из своего кармана!
Лена захлопнула окошечко кассы и пошла объяснять ситуацию главбуху.
– Иван Иванович! Я вчера деньги вместо Федосеева выдала другому строителю, а кому – не знаю… и подпись неразборчивая! Теперь он с меня требует сто рублей, а касса пуста!
– Разберёмся… – проговорил Иван Иванович, поднимаясь из-за стола.
Выйдя в коридор, он устроил разнос двум приятелям, приказал им проспаться и прийти трезвыми, после чего направился в кабинет начальника…
Лена сидела красная от возмущения:
– Надо же! Кто бы мог подумать! Какой же гад этот Федосеев, да и к тому же – алкаш! Вложу свои сто рублей в кассу из зарплаты, и останется только одиннадцать, как жить?
В её каморку заглянул Иван Иванович и промолвил:
– Идём к начальству, Лена. Всё поправимо…
– Ну, что же… – сказал Николай Васильевич, – выручим Вас на этот раз. За полгода мы убедились, что Вы – человек честный. Придётся оформить наряд на подсобную работу. Наряд на сто десять рублей, минус подоходный налог, итого – девяносто семь. Сто рублей отдадите Федосееву по расходному ордеру, а я предложу ему уволиться – нам такие артисты не нужны!
Впервые Лена столкнулась с формулировкой «липовый наряд». Её словно облили грязью за доверие к людям. Она не спала всю ночь, а утром подала заявление об уходе.
Отработав положенные две недели, и сдав дела главбуху, она пошла в районо.
– По крайней мере, в школе не будет воровства и липовых нарядов! Так жить нельзя! – решила для себя Лена.