Флешбеки

  Вот-вот должна начаться битва. Пытаясь привести мысли в порядок, я закрываю глаза.
  Я вижу ровное поле под палящим солнцем. Я чувствую, как жарко в кольчуге, надетой поверх кожаной рубахи. Справа, слева и сзади от меня – мои братья по оружию. Воевода раздает последние указания перед боем: «после сшибки фланги окружают, центр держится, приказы дублировать.»
  Мы вытягиваем руки с оружием вперед и главный идет вдоль строя, стуча древком копья о мечи и топоры бойцов первого ряда, настраивая нас на бой. Многим из нас остается жить лишь несколько минут.
  Враг движется на нас. Как же их много, сколько же там знамен. Мерно звенят и бряцают доспехи. Барабаны отстукивают ритм. Кажется, что солнце светит особенно ярко, отражаясь от сотен шлемов и умбонов, ослепляя нас.
  Два строя уже сблизились на расстояние нескольких шагов. Полетели сулицы, засвистели стрелы. Раздались первые крики боли и тут же затерялись в громе боевых кличей.
  Два последних шага – в два прыжка. Разгон, левое плечо вперед. Сшибка.
  Камнями с небес разом падают бродексы, копья вылетают в уколе в поиске жертв. Крики боли, булькающие хрипы из разрубленных глоток, хруст разрываемой ткани, треск костей и досок щитов, звон металла о металл, брань – все смешивается в ужасную какофонию битвы. Сраженные падают замертво, их места занимают другие. Живые спотыкаются о тела мертвых. Строй нарушается, начинается давка.
  Стараясь выйти из-под пресса этих живых тисков, проворачиваюсь и вываливаюсь в строй противника. Медлить нельзя. Я вижу высокого, могучего бродексмена с рыжей бородой. Наношу удар в лицо, но он уходит вправо, топор мой лишь вскользь задевает его бармицу. Бородач заносит свой двуручный топор. Я не успеваю защититься от его удара. Мир переворачивается, свет гаснет.
  Я открываю глаза.
  Протяжный тоскливый звук возвещает о начале новой битвы.
  Распахиваются ворота. Мы прорываемся в проем неорганизованной толпой. Все так же: давка, ругань, хруст костей. Защитники не отступают, а в проем идут все новые атакующие. Мои ноги уже не касаются земли, нет возможности пошевелиться, кости хрустят от давления, невозможно дышать. Толпа несет меня вглубь.
И вдруг все затихает. Двери закрываются.
«Следующая станция – Площадь революции».