Как зима пришла за мартом

Как зима пришла за мартом,
мне же - бархат по весне.
А кому - пожар мансардам.
Не апрель. Дурак во сне.

Голос льётся, веют думы:
Быль, давно случилось, где?
Не скажу, куда откуда,
только плыл я по воде…

Воздух здесь бальзам и чудо!
И без праха и без пыли.
Были местные, но люди
здесь Романовых тушили,
чердака пожар случайный,
но сгорел царей дворец
в случай тот необычайный.
Потужили наконец,
поругали сорванцов
и построил Воронцов
пуще прежнего, из камня,
не горюч, резные ставни.
Вход прикрыли для мальцов
не курили чтобы боле,
не тревожили б отцов,
по горе - гуляли вволю.

Коротали себе зиму,
жили в бархатный сезон.
Пролетали птицы мимо,
по лесам звериный гон.
А когда наряды к ситцу,
с Фоминой недели, пасхи,
Красной горки от контраста
уезжали во столицу,
месяц в Ялте отдохнув,
окна в море распахнув.
В ночи белые кутить,
править балом, просто жить.

Продлевая себе лето
(север лучше для гостей),
и залив промозглый этот,
светских хроник, новостей.
Тряслись в каретах и пыли
навстречу солнцу и теплу,
где отогреться бы смогли
без этикета к барахлу.
 
Во дворец из бела камня,
Возрождения - почём?
Инкерманского, причём!
Итальянского, и сам я,
поражался красотою:
стынет юга жар глуши,
полыхает не со мною
пожар души не затушить.

Здравствуй, летняя столица!
Хоть и отдых, дел полно.
Здесь самой императрице,
православной стать дано.
Центр столичный и охота,
рыбной ловли чудеса!
Для здоровья, это что-то!
Плюс сухая полоса.

Здесь и верности присягу,
Николай давал России.
Чести, совести и стягу.
За отечество! Красиво.
Светской жизни новый центр,
и торговля, и артисты,
и министры на концерт,
так и начало, куститься.

По ухабам тряским в осень
в шубы шапки и меха,
нарядиться море просит
на прогулках - вечера.
Представлению пора
в бархат выйти за кулисы,
да в салопчик - плисовый
запахнуться как вчера.

Только бархатный сезон,
тот сезон весенний звался.
А осенним - сам назвался?
Сам, сама ли - вечный сон,
ведь - die Sonne, кто такой?
Им таким, Она приснилась.
Солнца имя закатилось
во светило - род мужской
в форма шара оно было,
шар - в небесное светило.
С той поры, в «оно-моё»,
учат в школе - не твоё.

Как и с этим, солнца родом,
что родил мужчина храбрый,
бархат - перед огородом,
а в плоды - сентябрь забран.

Время ярмарок, торгов,
от торжищ до пирогов.
И себя чтоб показать,
вся сюда съезжалась знать.

На Макарьевскую в проседь
время бойкое купчих,
Вам и ярмарка, и осень,
с табачищ несётся чих.
Заглянув кобыле в зубы,
пропадёшь не за понюх.
Цокнет конюх, были любы!
Все до мух вплоть золотух.

Все дары, что дало лето,
из-за моря и полей,
и свезли, в надежде где-то,
от пяти до трёх рублей…
Может больше или меньше,
выбрать Аленький цветок,
покутить и двинуть пешим
по дороге на восток…

Вот пишу, дивлюсь и смехом,
Что за отдых? Гари нет.
Без кострищ и водки, меха
не прошло и двести лет.
Как поэт с Бахчисарая,
ехал к горке Ай-юда(х)
в Феодосию из рая,
путь лежал в лесных полях.
Не заметил на полянке,
Ливадийский он дворец.
Может не было стоянки?
Увлечён был под конец,
и Фонтан Бахчисарайский
под пером столь дивно плыл:
девы, нимфы, остров райский!
Хан Гирей чубук смолил…

Едкий дым от пепелища
уж рассеялся давно.
Вот и я смотрю в окно:
Где, то царское жилище?

Где ты осень, где весна,
Почему сезон не бархат?
Перепуталась Красна,
и зима идёт за мартом…

Граф Потоцкий, как-то лугом,
прикупил землиц у грека.
Воронцова в том заслуга,
сделал всё для человека.
Будь хозяин, а не вор,
наводил порядок туго:
не в дворцовую услугу
шла сосна здесь под топор.
Сохранил природы чудо,
и богатства хвойные,
до сих пор и служат людям
лес, луга привольные...

Век живи и век учись.
Так случись, легла на душу,
мне история за жизнь.
Кому смех, кому и в уши,
прошипела - для ребёнка.
Суть - заезженная плёнка.
Горы, воздух - с чердаками,
всё знакомо! Было с нами.
Чтоб своими да руками,
кто из нас, с порога лет,
не творил прелестных бед,
и не слыл бы, дураками?

Голос стих, конец рассказу.
Вот, причалил теплоход,
а кругом вода - ни разу,
все сидят, открывши рот,
в тишине не перебив,
не спуская с брега глаз.
Ялта! Словно разбудив.
Попрошу всех к трапу, Вас!


* Проезжая с Бахчисарая в Феодосию (1820), Пушкин не заметил Ливадийский дворец. Такой он был маленький и ему неизвестный? Говорят, что дети баловались с огнём на чердаке, может курили, вот деревянный дом и сгорел.
* Ливада - лужок, поляна.

* Принятие присяги на верность Российскому престолу Николая Второго происходило в Ливадийской Крестовоздвиженской церкви.
* Супруга Николая II (c 1894 года), российская императрица Александра Фёдоровна (урождённая принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская), родилась в городе Дармштадте (Германская империя) в 1872 году. Была крещена 1 июля 1872 года по лютеранскому обряду. Данное ей имя состояло из имени её матери (Алиса) и четырёх имён её тёток. 10 (22) октября 1894 год она приехала в Крым, в Ливадию, где пробыла вместе с императорской семьёй до дня смерти императора Александра III — 20 октября. 21 октября (2 ноября) 1894 год там же приняла через миропомазание православие с именем Александра и отчеством Фёдоровна (Феодоровна).

* в Бархатный сезон, а этот сезон весной не осенью - на пасху сюда приезжала царская семья на месяц. Затем шёл ситцевый сезон, а осенью - плисовый. Вот и на фото - май. Последний раз семья Николая II отдыхала в Ливадии весной 1914 года.

Последняя фотография царской семьи Романовых при живом Александре III в Ливадийском дворце. Слева направо: цесаревич Николай, великий князь Георгий, императрица Мария Фёдоровна, великая княжна Ольга, великий князь Михаил, великая княжна Ксения и император Александр III. Ливадия, Крым. Май 1893 г.
Автор: Original uploader was Crimea at hu.wikipedia

20.11.2018 г. Торревьеха