было сложно дружить с опоссумами

«фантазия неопределённости — задатки взрослой особи,» — шептал
мне, свесившись с ветки, опоссум.
он выглядел броско,
я подумал, что вторую неделю [бросаю] курить.

смотрели молча.
дрожали славно.
боялись задеть, боялись обидеть,
боялись спросить о самом главном.

с зависимостью на экране вещали гладко выбритые либералы.
неужели они не видят, что
уже попали. попали, попали.
(я с ужасом нашёл это и в твоём взгляде)
«мы за свободу страдали,» — всё зря.
мы за свободу котят выбрасывали в моря.
так тесно.
осталось одно свободное место — говорят,
я должен усадить туда совесть, но я беру за руку лишь своё горе — я без него никто.
садимся,
смотрим, как рыдает одинокий кот,
горе открывает вместе со мною дряхлый блокнот
и изображает смерть:
«не верь мне больше, не верь».
(как ты смогла не умереть здесь?)


я жалел, я бы хотел остаться, но мне нужно идти следом — помогать с пунктуацией.