Знаешь, солнце... Он

ОН

Сверстники делились на две категории: неполноценное большинство и пытающееся выйти на воплощение реальных знаний в реальную жизнь меньшинство. История говорит о том, что меньшинство – всегда побеждает – и с этой минуты хитро манипулируя большинством, убеждает его, что меньшинство – это большинство. Неполноценные даже не задаются проблемой: как это так получается? Вырви свой кусок у слабого или тупо рыдай обиженными слезами у школьной доски. Это большинство – единое в теме: жертва и насильник. Настоящее большинство, те, кто правит обеими группировками, спокойно наблюдает как не надо себя вести. А как надо?

И тогда к нему подошли люди с реальными знаниями, точнее с инструкциями, как его академические вывихи разума, можно применить в реальной жизни. Он сколько себя помнил, любил новизну – раз, понимал – второго шанса перейти к реализации самого себя как нового человека у него может и не случиться – два, невостребованных гениев было пруд пруди, причем с дистанции иногда сходили не сумевшие побороть в себе архаику: добро-зло, человечность-бесчеловечность, свой-чужой – три. Как далеко можно зайти в самореализации тогда было не очень важно. И по итогу: стало безразлично. Всё равно из системы, бросившей вызов Миру, никому просто так не выйти. Найдут и накажут: вход – копейка, выход – жизнь.

Или чужая жизнь. Если ты очень умный.

Основной доктриной образования, которое теперь можно было получить на законных основаниях, являлась секуляризация. Не важно, носил человек кроссовки,  английский костюм или рясу. Оболочка была лишь дресс-кодом. Даже скорее форменным безобразием Объединения,  как Колосс выросшего над всей мировой индустрией по производству и/или воспроизводству Homo sapiens. Теперь знания не приходилось вылавливать мелким бреднем в хаосе измышлений, которые разрешено было сливать в общий контейнер, разбитого рыбкой корыта у Старика и Старухи.

Теперь это была нормальная концепция естественного отбора, понимаемого как сегрегация, в рамках леса из человеческих индивидуумов. За что боролся – на то и подцепили. Но у них всегда был выбор – а у тебя только один раз: да/нет. Ну, а на «нет»  и суда – нет. До поры до времени, разумеется. Ибо око не дремлет, не ходит в отпуск и даже не моргает.

В преддверии последнего семестра он выслушал задачу, сформулированную учителем: попробуйте синтезировать процесс получения какого-либо химического вещества и проследите, где ваши исследования «всплывут на поверхность». Чем дальше, точнее глубже – тем выше класс управления процессом синтеза.

Собственно, сама наука, которой были посвящены молодым человеком последние несколько лет, зародилась задолго до алхимии, но первооткрывателей, как это водится в человеческом самовлюбленном психотипе, явно недооценили. А теперь распознать систему было за гранью фантастики. Да и кому оно нужно: попадание пальцем в небо?

На сегодня это было попадание в Россию. Точнее палец в неё уже упёрся – оставалось разрисовать небо соответствующими красками и символами. Он не случайно сравнивал свои проекты с работами древних алхимиков: духу каждой задачи соответствовали свои индивидуальные красители. Естественно, это была уже промышленная роспись, но все ещё без участия человека, на одном машинном плюмаже – в особо важных случаях, не обходилось. Россия по производству красителей и художников плелась в каком-то хвосте мировых трендов. Но очень верила в себя. И потом национальный колорит, точнее ментал, был настолько раздухарен, что можно было блеснуть умением. Не факт – тебя отметят как супер-способного исполнителя. Но рутина – может убить то, ради чего было уже преступлено и попрано немало норм внутреннего я. Потешить эго? Или потешиться с него…

Одновременно внедрялось несколько проектов – для разбалансировки системы, ну, и из спортивного интереса: получить какие-то новые мутации органики. Нельзя сказать, что все возможности био-структур уже проявились за столетия исследований и внедрений.

В качестве полигона рассматривалось небольшое подпространство, в котором намечалось сменить приоритеты. Это всегда любопытно: можно попробовать создать автопортрет или дать третьему плану роли второго. Или выкинуть коленце. А то и копытце. Не пей: козлёночком станешь. Чем это лучше, что не бараном?

Любую фальшь она чувствует кожей – он следил за реакцией по монитору. Пустить искру Божью? И подсветить оболочку для краснокожих… Раздерут и выпьют без остатка. Какие сальные рожи… И типчик этот, трюхающий её, засален ими по яйца. Выкинем за экватор мерзавца.  Что если вообще сорвать конр-страйк… Вывести из зоны. За контур. Слишком высокая плотность, потность и ставки, вечно, не так что-то с Рашкой.

Египет. Зима. Крысы сидят по домам у каминов. Греют тушки – аперитивят. Заказывают тела назаляпанных всуе у sommelier. Приходишь на такой дом – а там пепелище из плоти в кресле тупыми глазами глазет на свои тупые под ситчик стены, за которые еще и не выплачена ипотека. Эх, человеки!

Стадо слоников – или туча из жуков. Молочно-белых, как  дымка на Млечном пути. За каждую разбитую твою мечту – по каменному скарабею. Обещай: ты никогда не пожалеешь. И не упрекнешь. Столько гвоздей сразу забить в гроб гребанного мира – мы с тобой такие транжиры! Каких ещё не видывал этот ****ский свет. С полуживых мониторов.

МЫ уезжаем с тобой в Питер! Чтоб так жил – как ты достанешься Зверю.

А, чёрт – поезд. «Натальная карта: ты читал?» Читал… я её писал, пока танцевали вальс Бостон на чьих-то костях. И черепах. «Читал».

- Ты спятил или тебя перекупили?

Как же мне хочется тебя придушить. Но око не горло – пальцами не передавишь.

- Её всё равно не выпустят. Ты не Орфей – да и она … самая обычная…

Ну, ты и дура. Кто тебе рассказал про Орфея? Кто тебе внушил, что с бабой надо лечь – чтобы встать?

- Зачем ты провел венчание? – так я тебе и сказал, про пацанов рясах… с пистолетами под нижним бельём. Ты и про трусы то не знаешь – думая, что под платьем у них – нет ничего. – В ней нет ничего особенного! Она обычная!

- Я сделал её – особенной…

(продолжение следует)