Маляр

Я расписал бы дом цветами
 И кисть весёлая моя,
 Мелькала б в воздухе, как пламя,
 И вы, дыханье затая,
 На дивные б цветы глядели
 И от восторга тихо млели!
 
 Но, боже, боже! Разве можно
 В мою культяпку кисть вложить?
 Об этом думать даже тошно
 И скучно, право, говорить.
 
 Но не такой уж я бездарный.
 К примеру, мог бы я создать,
 Станок токарный,
 Иль гончарный,
 Но их ведь поздно создавать.
 
 Иль скажем, был бы я ученый.
 Ходил бы, думал день- деньской,
 Глядишь средь множества законов,
 Один бы оказался мой.
 
 Иль стать веселым кузнецом,
 Закопченным, простым и грубым.
 Махать с придыхом молотком,
 Кудрявым встряхивая чубом.
 
 Ах, ну о чем тут говорить!
 Дел славных много в этом мире,
 Мы можем рушить и творить,
 А вот сидим в своей квартире.
 Читаем книжки, жрём и спим
 Пьём водку и лениво спорим.
 Творить мы просто не хотим.
 Нам нужно ласковое море
 И романтических историй
 На полке пухлые тома,
 Где много счастья,
 Мало горя,
 Машины, деньги и дома.
 Завиден нам не миг творенья
 А лисья шуба и балык.
 И от порывов вдохновенья наш мозг
 Давно уже отвык.
 
 Мещане мы.
 Зачем скрывать
 Убогий жребий наш. С тобою
 Мы можем только помечтать
 О принадлежности к героям.
 О принадлежности к творцам,
 Которые, в глубинах, там
 В пустынях, чащах что- то строят,
 Рождают молнии и громы,
 Которые подчас
 Пугают сполохами нас.
 
 И мы плотнее закрываем все двери, форточки.
 Белье, спешим, с веревочки снимая.
 И успокоенные ждём.
 Пускай угрюмое ненастье
 За нашей дверью прогремит.
 Нам не нужны такие страсти.
 Нас дом надежно защитит,
 От ветра буйного и злого,
 От кровожадных, страшных битв.
 Пускай кого- нибудь  другого
 Судьба тревожная манит.
 
 Как камень зарастает мохом,
 Когда он долго недвижим,
 Так наша тихая эпоха
 Покрыта плесенью тоски.

 Тоски бесплодных ожиданий
 Бесплодных, маленьких людей
 Потомков тех, кто в дни восстаний
 Свергал кумиров и царей.

 Так почему ж их кровь святая
 В нас никогда не забурлит?
 И клетку робости ломая,
 Зачем наш голос не гремит?
 И никого не обличает,
 Не убеждает, не хулит.
 
 Зачем, наполнившись до края,
 Обманом, ложью и стыдом,
 Мы даже слёз не проливаем,
 Не говоря уже о том,
 Что никого не обижаем ни мордобоем,
 Ни судом?
 
 Откуда это?
 В чём причина?
 Настало время тишины?
 Вал убежал, осталась тина
 И снова новой ждать волны?
 От вала к валу - поколенья.
 Когда ни будь подымет он,
 Детей моих.
 Они с презреньем покинут нас,
 Забыв, как сон,
 Наш тихий мир долготерпенья.
 Наш скучный мир и скучный дом.

Ну что с того, что будет так?
И им предъявят обвиненья,
За их дела.
И скажут без сомненья:
«Какой, папаша, ты дурак».

 
 Пусть жизнь их будет веселей,
 Пусть каждый час их, будет час творенья,
 Пусть люди станут выше и мудрей,
 И смоют нас во дни волненья.