Дуэлянт

«Убитых им на дуэлях он насчитывал одиннадцать человек. Он аккуратно записывал имена убитых в свой синодик. У него было 12 человек детей, которые все умерли в младенчестве, кроме двух дочерей. По мере того, как умирали дети, он вычеркивал из своего синодика по одному имени из убитых им людей и ставил сбоку слово «квит». Когда же у него умер одиннадцатый ребёнок, прелестная умная девочка, он вычеркнул последнее имя убитого им и сказал: «Ну, слава Богу, хоть мой курчавый цыганёночек будет жив» (из мемуаров Марии Каменской, племянницы Федора Толстого)

Надменный взор на гордых лицах,
Но душу оба не спасут.
Убийца и самоубийца...
Их ждёт обоих Божий суд.
          ***

Поручик был большой повеса,
К тому же, страшный дуэлянт.
И тешил честолюбья беса.
Тот, был надёжный секундант.

Нетерпелив, запальчив в спорах,
Гулять и выпить не дурак.
Он часто вспыхивал как порох
И был ему неведом страх.

Крутил легко рулетку смерти,
Когда взводил к стрельбе курок.
А руку направляли черти,
И рвался чьей-то жизни срок.

Смотрел как смерть в разъем прицела,
А не в походах боевых.
Двенадцать юных офицеров
Сразил в дуэлях роковых.

Когда он выходил к барьеру,
Не ведал жалость хоть на миг.
Не задалась за то карьера,
Высоких званий не достиг.

Пошёл в отставку и женился
И свил дворянское гнездо.
Вот первый отпрыск появился,
Но всё вернулось - от и до.

Тот умер, не прожив и года,
Рыдала юная жена,
Но так устроена природа.
Что вскоре, снова понесла.

Второй скончался, чуть родившись…
Двенадцать раз из года в год.
Убийца, столько душ сгубивший,
Свой страшный получал расчёт...