Сделка с жизнью

Произведение напечатано    в сборнике
"Из земли растут каменья угловаты...
то не камни - то убитые солдаты", с. Майма, 2020

Произведение напечатано в сборнике
"Мы приходим на землю", Майма,
Горно-Алтайская Республика, 2019

Вечерело...
Вот, кажется, и всё. Заканчивается день и  его жизненный путь. Устал.
Устал жить, притворяясь сам себе в своих якобы честных отношениях. 
Устал от пьянки в забытьи.
Устал.
Устал.
Устал…
Опять впал в потерю сознания.
Кажется, на прошлой неделе приходила его первая, а может быть, вторая жена. Кто теперь вспомнит и разберёт, кроме его самого. А у него память выпадает из действительности. Не мудрено, уже восьмой десяток разменял. Предки его жили по 90 лет, а бабка по отцовской линии перевалила за сотню.
Итак, жена, его главная жена, с которой  прожил тридцать лет.    Он не может себе признаться, что в любви и согласии.  У них есть дети, внуки. А после разговора с женой узнал, что уже правнуки, о-очень похожие на него, как и все дети, родились. Жена была недолго, пока последняя в магазин ходила. Он и договорился с соседкой, чтобы привела Надежду в отсутствии последней жены. Встретились, и сердце защемило, как в молодости.
Тогда, полвека назад, у него была тревога: где остановиться на ночлег. На дворе начало марта. Пять лет прошло с первого дня Победы.  А он по-прежнему неприкаян. Служба в армии спасала, пока по возрасту срок не вышел. Отдали военный билет, вещмешок, и за ворота части выпроводили на все четыре стороны. На деньги, что были у него,  взял билет в один конец. Пока ехал в железнодорожном вагоне, отсыпался. 
Станция прибытия. На горизонте  копёр виден. Значит шахтёрский городок, где после войны нужны рабочие руки.
Вечерело.
Морозец крепчал. Вокзал на ночь запирался на ключ.
Спешат со смены  рудо-добытчики. А он – воин-победитель  стоит на распутье.
Встретился взглядом с одним из жителей Городка. Тот сам подошёл, поздоровался, первый заговорил о проблеме его ночлега. И предложил: иди к моей тёще.   Сыновья и муж  с фронта не вернулись.  Она сама немощная, живёт с дочкой-перестаркой. Да и где нынче женихов взять. Всех война проклятущая выкосила. Вот и пойдёшь  в примаки, а там, как сложится.
Согласился солдатик, пошёл на сделку с жизнью уже во второй раз.
...Впервые он смалодушничал до войны:  любовь у него была красивая, большая. Хоть роман пиши. Но, наверное, не настоящая, коли, узнав, что Любушка понесла от него, сбежал в соседний район. Там и перекантовался до армии.
Поэтому он и считал Надежду второй женой.
Опять мысли его понесли вспять. Вспомнил, как,  уже четверо детей у него с Надеждой было, приехала Любушка с сыном. Она ничего не просила. Просто переступила порог, и стояла, обняв своего, нет, их пятнадцатилетнего сына – фотографическую копию его, с такой же щербинкой на верхних передних  зубах.
Тогда у него впервые память выпала  из действительности.  Он слова сказать не мог, и ноги отказали. Надежда замерла у кухонного стола со страхом в глазах: уведёт его женщина с сыном, и как же она одна будет поднимать  четырёх дочек.
Но не хватило духу у него даже слово сказать. А Любушка с сыном, постояв так минут пять, ушла, словно её и не было.  Растворилась…
Только с этого дня тревога поселилась в сердце Надежды, и не покидала его, пока дети росли и вставали на ноги.
Жил он себе не в радость, а окружающим – жене и детям – в тягость. Дочери подрастали, понимая, что не всё ладно в отношениях родителей, стеснялись этих отношений. И позднее люто возненавидели отца за то, что он погубил жизнь матери.
Интересно, когда он уйдёт из жизни – скорее бы, устал уже так жить – вспомнят ли они его добрым словом, простят ли? Нет, на это он не надеялся…
Память вернула ему ещё один эпизод. Страшный эпизод – теперь то он это понимает. Подошла очередь получать квартиру. Старшие двойняшки заканчивали школу, самая младшая в седьмой класс пошла. А семья его жила всё в той же каморке, в которую он вошёл в солдатской гимнастёрке: комната одна с печкой в центре. Здесь и спали, и обедали, и уроки делали. И он плотничал по вечерам.
А новая квартира трёхкомнатная, светлая в кирпичном доме на втором этаже, балкон и лоджия. Уже побывали в ней. Прошли по комнатам, мечтая, как будут обживать  её. 
В день получения ордера он отказался от квартиры, объяснив на заседании жилищной комиссии, что жена привыкла печку топить, и подписал письменный отказ. А дома, свернув дулю, злобно рыкнул: «Вот вам, а не квартира! Ишь, захотели городской жизни! Не бывать тому!»
Вспомнить страшно, как плакали жена и дочери. А потом старшая сказала, как плетью хлестнула по лицу: «Это ты будешь жить здесь, где тебя тёща приютила, до конца дней своих!»
И что на него тогда нашло?..
А дочери после школы получили профессии, и забрали Надежду от отца, сказав, что «хватит ему измываться над нами. Тридцать лет терпела ты и мы вместе с тобой».
Стыдно, ой как стыдно… 
Вот бы раньше, когда был в силе, поехать к ним, и на коленях вымаливать прощение за свои деяния. Думая так, он понимал, что никогда бы так благородно не поступил. Духу не хватило бы, как и сейчас.
После Надежды подобрала его пьяного Вера, третья жена, которой, как и ему, тогда, после армии, негде было жить. Отмыла, привела в чувство, и …вместе с ним начала пить. Прожил он с ней всё в той же каморке 15 лет. Только и было радости, что  в редкие дни её трезвости. Тогда он осознал всю мерзость своего отношения к Надежде и дочерям. Но жизнь прошла…
Только и осталось, что по вечерам на завалинке рассказывать останавливающейся молодёжи, какая интересная у него жизнь была. Так правдиво рассказывал, что и сам в это начал верить.
Сегодня тёплое июньское утро. Вчера прошёл выпускной у внучки. Позавчера, в день своего двадцатидвухлетия внук получил диплом об окончании лучшего ВУЗа страны. Они далеко. Он, словно чувствуя эту радость внуков, постарался оттянуть свой уход, чтобы не омрачать их праздники. Хоть так он  мог загладить свою вину перед близкими.
…Наверное, сегодня последнее его утро. Он почувствовал это и тихонько окликнул Веру. Та, после вчерашнего перепоя (он последний год  уже не пил), вызвала ему сразу скорую, пожарную, милицию, и опять уснула.  Как раз к тому времени, когда взошло солнце и все три службы встретились у дверей каморки, его душа, не прощённая Надеждой и детьми, покинула этот мир…

17 ноября 2018