***

Бродячих псов, я видел с ранних лет.
Они крутились, по дворам, без меры.
Пытаясь раздобыть себе обед.
И сея страх среди пенсионеров.
От голода иссохшие бока.
И клочья шерсти паклями висели.
Клыки, чтобы кромсать и рвать врага.
Надрывный взгляд, от бесконечной карусели.

Как волки! Стаей! Независимы и злы!
Бродячие пытались просто выжить.
Хозяйской не имея похвалы.
Не помышляя быть с людьми чуть-чуть поближе.
Ошейники и цепи не для вольных!
Загоны, конура и миска супа...
Родишься под забором мест окольных.
Загнёшься в подворотне, хладным трупом.

Собачий рай, замешан на костях.
Он волчьими законами смердит.
Кто посильнее, то и будет прав.
А кто не увернётся, будет бит.
И слабые искали смерть от ран.
Бросаясь под колёса самосвалов.
Предполагая, всё сплошной обман.
Не подворотня. Так, отравленное сало.

И кто их бросил, в мутном море зла?
Ещё беспомощных и ласковых, щенками.
Подпало-чёрно-рыжих, без числа.
Раскрашенных небрежными мазками.
Так лист, срывает с ветки помертвелой.
Осенней стужей, безразличной к стонам.
Кому-то всё! Кому-то лишь объедки.
По ни кому, не ведомым, законам.

Промчались годы.  Я стал старше и грубей.
Таким же, как они, бездомным псом.
Не знаю, где мне быть, и сколько петь...
И где я успокоюсь, под крестом...
И на помин души моей собачей.
Хочу, чтоб собрались они гурьбой.
И окатили день собачьим плачем.
Перебивая городской покой.