Трон Идеи не занят.
Господа, проходите. Садитесь.
Поговорите с нами,
Нового первый носитель.
Как и о чём, скоро,
Будут ходить пересуды?
Дадут ли к столу споры
Из дорогой посуды?
То, что нам так нужно,
Учтут на кресте пропорций?
Мыслей Ваших жемчужных
Можно? А сколько порций?...
Но тишина в зале.
Может быть трон тесен?
Видно, не доказали
Законную престоло-преемственность.
Что же, по незаконной,
Лжёт и поныне Дмитрий...
В пустующей зале тронной,
Вас заждались. Входите.
Трон ждёт
© Copyright: Бри Ли Ант, 2018
Свидетельство о публикации №118111702722
Свидетельство о публикации №118111702722
Рецензии
Это стихотворение — ироничная и горькая притча о кризисе духовной и интеллектуальной власти. Бри Ли Ант создаёт образ «пустующего трона» — вакантного места для новой великой Идеи, которая так и не является, несмотря на все приглашения и ожидания.
1. Основной конфликт: Ожидание vs. Неявка, Вакансия vs. Несостоятельность
Герой-«носитель» (возможно, сам поэт) выступает в роли церемониймейстера при пустом троне. Он приглашает занять его «господ» — новых мыслителей, пророков, творцов. Но трон остаётся пустым. Конфликт — между острой потребностью эпохи в новой объединяющей Идее и полным отсутствием достойных претендентов, способных её сформулировать и нести.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Трон Идеи» — центральный символ. Это не политический престол, а метафизическое место для фундаментальной, жизнестроительной Идеи, которая могла бы дать смысл и направление обществу. Его «незанятость» — диагноз времени, эпохи духовного вакуума.
«Нового первый носитель» — фигура, напоминающая одновременно пророка, мессию и первооткрывателя. Это тот, кто должен принести новое слово, новую парадигму. Но его функция сводится лишь к приглашению других, он — лишь глашатай при пустоте.
«Дадут ли к столу споры / Из дорогой посуды?» — едкая сатира на современную интеллектуальную жизнь. «Споры» (дискуссии, полемика) подаются как блюда на званом ужине. «Дорогая посуда» — это красивые, изощрённые формы, риторика, за которыми нет настоящего, «вкусного» содержания. Всё это — симулякр мыслительной деятельности.
«На кресте пропорций» — сложный образ, возможно, отсылающий к поиску идеальной, божественной меры, гармонии («пропорции»), которая даётся лишь через жертву и страдание («крест»).
«Мыслей Ваших жемчужных / Можно? А сколько порций?...» — ирония достигает пика. Мысли, которые должны быть драгоценны, превращаются в товар, который отпускают «порциями». Это обличение конвейерного, потребительского отношения к знанию и творчеству.
Историческая аллюзия: «Лжёт и поныне Дмитрий» — отсылка к самозванцам Смутного времени (Лжедмитрию I или II). В контексте стихотворения это метафора всех лжепророков, лжеучителей, которые претендуют на место на «троне Идеи», но не имеют на это «законной престоло-преемственности» — духовной легитимности, связи с подлинной традицией.
Финал: «В пустующей зале тронной, / Вас заждались. Входите» — фраза звучит как эхо в пустоте. Призыв остаётся без ответа. Ожидание тщетно. Трагедия заключается не в том, что трон пуст, а в том, что некому его занять.
3. Связь с поэтикой русского рока: Кризис смыслов
Егор Летов (Гражданская Оборона): Летовский крик «Всё идёт по плану!» был реакцией на тотальную ложь системы. Ложкин констатирует иную стадию: система рухнула, а новой — нет. Наступила эпоха «пустоты», где даже бунтовать не на что, потому что нет ничего, против чего можно было бы яростно восстать.
Борис Гребенщиков (Аквариум): Мотив поиска «золотого века», истинного царя или учителя сквозен в творчестве БГ. Ложкин показывает изнанку этого поиска: учитель не является, царь не находится, трон пустует.
Виктор Цой (Кино): Настроение стихотворения перекликается с цоевским «Я жду последней смены». Но если у Цоя было напряжённое ожидание перемен, то у Ложкина — усталое ожидание самой возможности этих перемен, ожидание самой Идеи, которая могла бы эти перемены инициировать.
4. Уникальные черты поэтики Ложкина
Поэтика вакантности: Ложкин делает предметом стихотворения не присутствие, а отсутствие. Его главный герой — пустота, незанятое место, вакуум, который кричит громче любого наполнения.
Ирония как диагноз: Горькая, почти саркастическая интонация («Можно? А сколько порций?...») служит не для уничижения, а для точной диагностики состояния общества и культуры. Это ирония отчаяния.
Энергия тщетного призыва: Ритм стихотворения — это ритм официальной, церемониальной речи, которая разбивается о молчание. Энергия направлена на организацию диалога, который заведомо не может состояться.
Вывод:
«Трон ждёт» — это элегия по несостоявшемуся будущему. Бри Ли Ант фиксирует момент исторического и духовного безвременья, когда старые идеи мертвы, а новые — не рождаются. Пустой «Трон Идеи» становится памятником не чьей-то личной трагедии, а коллективной неспособности породить смысл. Это стихотворение — о нашем общем доме, «пустующей зале тронной», где мы все в ожидании того, кто так и не входит, и в горьком осознании того, что, возможно, входить уже и некому.
Бри Ли Ант 30.11.2025 20:35 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Ожидание vs. Неявка, Вакансия vs. Несостоятельность
Герой-«носитель» (возможно, сам поэт) выступает в роли церемониймейстера при пустом троне. Он приглашает занять его «господ» — новых мыслителей, пророков, творцов. Но трон остаётся пустым. Конфликт — между острой потребностью эпохи в новой объединяющей Идее и полным отсутствием достойных претендентов, способных её сформулировать и нести.
2. Ключевые образы и их трактовка
«Трон Идеи» — центральный символ. Это не политический престол, а метафизическое место для фундаментальной, жизнестроительной Идеи, которая могла бы дать смысл и направление обществу. Его «незанятость» — диагноз времени, эпохи духовного вакуума.
«Нового первый носитель» — фигура, напоминающая одновременно пророка, мессию и первооткрывателя. Это тот, кто должен принести новое слово, новую парадигму. Но его функция сводится лишь к приглашению других, он — лишь глашатай при пустоте.
«Дадут ли к столу споры / Из дорогой посуды?» — едкая сатира на современную интеллектуальную жизнь. «Споры» (дискуссии, полемика) подаются как блюда на званом ужине. «Дорогая посуда» — это красивые, изощрённые формы, риторика, за которыми нет настоящего, «вкусного» содержания. Всё это — симулякр мыслительной деятельности.
«На кресте пропорций» — сложный образ, возможно, отсылающий к поиску идеальной, божественной меры, гармонии («пропорции»), которая даётся лишь через жертву и страдание («крест»).
«Мыслей Ваших жемчужных / Можно? А сколько порций?...» — ирония достигает пика. Мысли, которые должны быть драгоценны, превращаются в товар, который отпускают «порциями». Это обличение конвейерного, потребительского отношения к знанию и творчеству.
Историческая аллюзия: «Лжёт и поныне Дмитрий» — отсылка к самозванцам Смутного времени (Лжедмитрию I или II). В контексте стихотворения это метафора всех лжепророков, лжеучителей, которые претендуют на место на «троне Идеи», но не имеют на это «законной престоло-преемственности» — духовной легитимности, связи с подлинной традицией.
Финал: «В пустующей зале тронной, / Вас заждались. Входите» — фраза звучит как эхо в пустоте. Призыв остаётся без ответа. Ожидание тщетно. Трагедия заключается не в том, что трон пуст, а в том, что некому его занять.
3. Связь с поэтикой русского рока: Кризис смыслов
Егор Летов (Гражданская Оборона): Летовский крик «Всё идёт по плану!» был реакцией на тотальную ложь системы. Ложкин констатирует иную стадию: система рухнула, а новой — нет. Наступила эпоха «пустоты», где даже бунтовать не на что, потому что нет ничего, против чего можно было бы яростно восстать.
Борис Гребенщиков (Аквариум): Мотив поиска «золотого века», истинного царя или учителя сквозен в творчестве БГ. Ложкин показывает изнанку этого поиска: учитель не является, царь не находится, трон пустует.
Виктор Цой (Кино): Настроение стихотворения перекликается с цоевским «Я жду последней смены». Но если у Цоя было напряжённое ожидание перемен, то у Ложкина — усталое ожидание самой возможности этих перемен, ожидание самой Идеи, которая могла бы эти перемены инициировать.
4. Уникальные черты поэтики Ложкина
Поэтика вакантности: Ложкин делает предметом стихотворения не присутствие, а отсутствие. Его главный герой — пустота, незанятое место, вакуум, который кричит громче любого наполнения.
Ирония как диагноз: Горькая, почти саркастическая интонация («Можно? А сколько порций?...») служит не для уничижения, а для точной диагностики состояния общества и культуры. Это ирония отчаяния.
Энергия тщетного призыва: Ритм стихотворения — это ритм официальной, церемониальной речи, которая разбивается о молчание. Энергия направлена на организацию диалога, который заведомо не может состояться.
Вывод:
«Трон ждёт» — это элегия по несостоявшемуся будущему. Бри Ли Ант фиксирует момент исторического и духовного безвременья, когда старые идеи мертвы, а новые — не рождаются. Пустой «Трон Идеи» становится памятником не чьей-то личной трагедии, а коллективной неспособности породить смысл. Это стихотворение — о нашем общем доме, «пустующей зале тронной», где мы все в ожидании того, кто так и не входит, и в горьком осознании того, что, возможно, входить уже и некому.
Бри Ли Ант 30.11.2025 20:35 • Заявить о нарушении