Сонет 2

Когда осадят сорок зим твой лик
И прекрасные черты избороздят,
То пред травою сорной будет не велик
Твоей великолепной юности наряд.
И на вопрос о призраке красы
И ушедших дней былых дарах
Находится ответ в твоих глазах,
Которые стыдом отравлены.
Какой похвалы стоит вся твоя краса?
Ты скажешь: "Моё прекрасное дитя
Опорой станет старости моей,
В себе мой лик и младость воплотя".
Твои черты ясны вдруг станут вновь,
Когда в потомстве будет твоя кровь.

When forty winters shall besiege thy brow,
And dig deep trenches in thy beauty's field,
Thy youth's proud livery so gazed on now
Will be a tottered weed of small worth held:
Then being asked where all thy beauty lies,
Where all the treasure of thy lusty days,
To say within thine own deep-sunken eyes
Were an all-eating shame, and thriftless praise.
How much more praise deserved thy beauty's use,
If thou couldst answer, 'This fair child of mine
Shall sum my count, and make my old excuse',
Proving his beauty by succession thine.
This were to be new made when thou art old,
And see thy blood warm when thou feel'st it cold.