Последней радости предтечи

Я был мертвец, в гробу лежал
В плену прострации глубокой
Смотрев на стенку вопрошал
Любви прекрасной черноокой.

Тогда любовь не зацвела -
Давила тяжестью могильной,
Та, что другому отвела
Свой робкий свет тоски бессильной.

Что за стеной, что я бежал
Всё те же мертвенные дрёмы,
Всё тот же мертвенный оскал
И те пустые водоёмы.

Но раз за днём склонялась ночь -
Лежали и кресты иначе
И правду чувствую, в полночь,
Случалось стать сто крат богаче.

То в краткий миг, из полутьмы,
С беспечной мертвенной улыбкой,
Как цвета гробовой сурьмы,
Явилась ты с надеждой зыбкой.

Но видел я в тени аллей
Тебя в которых провожала,
Храня покойственный елей,
Мой взор державшая кандала

То я стоял у той черты,
Где ледяная рябь канала
Клала ожившие цветы,
Где ты меня не понимала.

О них забыл я тот же миг -
Моя рука тебя бежала.
О, как тогда я не настиг,
Как ты того не возжелала.

Так яркий свет отбил мой взор,
И я узрел вселенных вече.
Я осознал и свой позор
И как от Бога я далече.

И я стучал, кричал на свет
Но хрящ живого так увечен!
О, я влачился, был поэт,
Искал того, кто в правде вечен.

Но годы шли и сбавив пыл
Не столь я стал смотреть уныло:
В земле покоя раздобыл
Что б сердце, мертвенно, не ныло.

Но гроб подняли: темноты
Умолкли гробовые речи.
Судеб поволглые персты
Последней радости предтечи.