Байкал

               
          поэтэмма

               
   
   Поезд дальнего следования
           Москва-Хабаровск.
               Верхняя полка
      купе плацкартного вагона

                I

«Славное море, священный Байкал.
Славный корабль – омулевая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал –
Молодцу плыть недалечко»…

Сквозь стук колес и скрежет рельс
Надсадно радио сипело.
Твой Кремль, Москва, рубины звезд
В моих глазах. В окно свистело.
 
«Долго я тяжкие цепи влачил.
Долго бродил я в горах Акатуя.
Старый товарищ бежать пособил.
Ожил я волю, почуя…»

Сипело радио. Оно
Поднять всех на ноги сумело.
Внизу на столике  вино,
консервы рыбные, блестела
фольга шампанского. Вином
уже разило от соседа.
–А ну слезай, не то силком,
Да что ты баба,  в самом деле?

Я покраснел.
–Зачем же. Нет.
Я чаем. Чаем согреваюсь.
–Вином! Вином! – вдруг крякнул дед:
Так сваи в землю забивают.

«Нерчинск и Шилка не  страшны теперь.
Горная стража меня не поймала.
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
пуля стрелка миновала», –
Вослед певцу напел старик.
Прекрасно! До сих пор звучит
Мотив той песенки простой…

Прости, мой друг, мне мой простой –
Простой в работе мысли пылкой
И то, что с дедом за бутылкой
Сижу. Бывают иногда
Минуты страшные. Тогда
Мы ищем ласки и тепла.
Их нет  как  нет. Вино? Вина!
В нем и тепла и ласки свет,
На все вопросы в нем ответ…

Закончил дед. Вдруг солнца свет.
Я удивился: «Вот так дед?!
Мне показалось в этот миг:
Он мой  ровесник, я старик!
– Ну, будь здоров, - его рука
В рот опрокинула стакан.
   
                II

Мне скажут: «Чем дивишь нас ты,
Рисуя   образ чудо-деда.
Мы протестуем!» Погоди,
За смысл не вы,
А я в ответе!

В Хабаровск путь лежит мой снова.
Что ж, досвидания, Москва.
До скорой встречи. Это слово
Совсем не то. Да, что слова.
Путь был воздушный. Вся беда
Без денег был я. Иногда
Проблема денег так заденет…
– Коль ты без денег – ты бездельник.
Москва без денег не Москва.
Ты понял? Поздно! Ну, пока.
Москва не любит таковых, –   
Учил меня «уже москвич».
Насколько прав был тот мой друг –
Он кандидат уже наук.
Итак, Москва. И все ж, Москва,
Не по тебе моя тоска.
Пусть мне простят досадный слог,
неточность рифм. Я емкость строк
Превозносил в стихе всегда.
Так быть должно. А в чем беда?
–В науке надо быть…
Конечно же. Творцом?
Производителем? 
Нет, более купцом!
В науке мысль товар.
Купец товар не купит.
Он обойдет... и «бабки» с тебя  слупит.
В науке важно место, юноша, найти.
Тогда, смотри, свое не упусти, –
Мне упомянутый «москвич»
Твердил частенько этот спич.

Я не могу сказать, что я того же мнения.
Во мне достаток сил, упорства. Есть умение!
Пусть будет так, как в песне той поется:
«Кто много трудится, тот своего добьется».
Мир, верю я, на этой стороне.
Я против тех, чья истина в вине.
В век наш таких, как эта, "революций"
Купцам-ученым наши слезы отольются.
В науку шел я с чистыми руками,
С открытием. Оно не за горами.
Признания  его я жду. Не истина стара.
Стена молчания! Придет ее пора…

«Славное море – священный Байкал.
Славный корабль – омулевая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал
Молодцу плыть недалечко».

           III

–Байкал!
-Байкал!!! – все бросились к окошку.
–Вот это озеро?!
–А галька, что … морошка!!!
К окну  старик устало привалился:
–Байкал?.. О, что б ты, сволочь, сдох!
О, что б ты провалился!..

          VI

–Славное море, священный Байкал.
Старый мой парус – кафтан тароватый.
Эй, баргузин, пошевеливай вал:
Слышатся грома раскаты