Человек шёл по ходу реки

Дождь, нет-нет, да срывается в снег,
в подворотне ни слуха, ни духа,
и, ловя чутким к осени ухом
звук ненастья, идёт человек.

Он как будто бы вышел пройтись,
а на деле - достал разговор,
он ушёл, не прощаясь, как вор
дверь прикрыл тихо-тихо, и - вниз...

Здравствуй, город, с утра в тебе не был,
ты по-прежнему сер и угрюм.
Твоё, нынче вечернее небо,
серо, затхло, убого как трюм.

Ни луны в нём нет, нет в нём и звёзд…
Только муторно мечется слякоть
по облезлым остовам берёз.
Этим дай повод, лишь бы поплакать…

Это снег разве? Больше похоже
на какое-то, в плесень, гнильё,
что  ложась под ботинок прохожий,
изничтожит себя самоё…

Подворотен твоих требуха,
твоих окон запретная правда,
для соседних, до скрытого жадных,
пересудов досужих труха.

…Человек шёл по ходу Невы.
Все в преддверии осеннего кашля,
так, что петли  вкруг шеи - шарфы,
да потуже, практически каждый.

Он туда же… В петлю, да к поэтам…
Ведь от близких - лишь блеклые фотки,
и, непьющему, разве что - водки,
чтоб хотя подумать об этом.