Здравствуйте, милыые и дорогие

                (по Анатолию Барашу)


Июнь 1942 года.

ПИСЬМО РОДНЫМ

         Здравствуйте, милые и дорогие
         Мама и папа, сестра и родные!
         Это письмо начинаю стихами;
         Ну а стихи посвящаю я маме.

         Ваше письмо от двадцатого мая
         Рад получить был я, слёз не скрывая.
         И откровенно готов вам признаться:
         В вашем здоровье я стал сомневаться…

         Страшные тронули вас потрясенья;
         В почерке даже видны измененья.
         Память меня не покинет об этом,
         Если фашизм не исчезнет с планеты!

         Ненависть в сердце проникла глубоко;
         Всюду врага буду бить я жестоко.
         Ну а случись, что погибну в бою я,
         С мыслью о вас встречу гибель свою я!

         Правда, о смерти писать неуместно;
         Вам это больно и неинтересно.
         Но и поэты судьбу искушают,
         Если покоя их кто-то лишает.

         Трудно представить, что было б со мною,
         В битву вступи я прошедшей зимою
         Или же осенью?.. если б вы знали,
         Сколько легло нас, пока отступали!..

         Жизнь свою прошлую я вспоминаю,
         Но и теперь в ней не всё понимаю.
         Папа хвалил меня скупо и редко;
         Были слабы мои знанья и сметка.

         Впрочем, что скажешь в письме столь коротком?
         Повесть о сыне и добром и кротком
         Вам вся известна. И только при встрече
         Я обещаю вам длинные речи.

         Стал я танкистом почти полноценным.
         Стал командиром я. Стал я военным.
         Если в бою побывать мне придётся,
         Слово «почти» навсегда уберётся.

         Танк мне стал домом, укрытый бронёю.
         А экипаж стал мне новой семьёю.
         «Дом» и «семья»  стали мне дорогие.
         Это узнал лишь в последние дни я!

         Мне экипаж поменять предложили:
         Танк, где не ладили и не дружили.
         Выглядел я далеко не героем.
         Видел комбриг, как я сильно расстроен!..

         Это письмо начинал я стихами.
         Как это трудно! – вы знаете сами.
         Музе и Лире помочь нету мочи,
         Вот и пишу я три дня и три ночи…

         Я постараюсь теперь быть бодрее,
         Надо отправить письмо побыстрее.
         Если писать буду в день по две строчки,
         Только прибавлю я всем заморочки.

         Так что стихами писать я кончаю,
         Этим задачу себе облегчаю.
         Прозой скажу, как дни медленно тают,
         Как здесь, в лесу, комары заедают,

         Как нелегко здесь читается книга,
         Как умолял и просил я комбрига,
         Как я остался, закончив всё миром,
         Снова на танке своём командиром,

         Как я пишу вам, от всех укрываясь,
         Как… снова просится рифма, врываясь.
         Что же, раз прозу я не уважаю,
         Дальше в стихах вам письмо продолжаю.

         Правда, стихи мои смех вызывают.
         Их и стихами-то не называют.
         Да и теперь не до виршей вам, знаю.
         Но всё равно вновь и вновь сочиняю.

         Ведь сочиняю я вам их бесплатно,
         А вспоминать вас стихами приятно.
         Как я узнал, что вы живы-здоровы,
         Сразу слабей стали думы-оковы!

         Да! Вам четыреста выслал рублей я,
         Вас обожая, мамульку жалея.
         Деньги в Октябрьском военкомате
         Я положил на своём аттестате.

         Денег я буду вам слать понемногу:
         Может, хоть чем-то они вам помогут.
         Вы ж (как воскресные дни наступали),
         Помню, без денег меня оставляли!..

         Но это шутка. Пока всё здесь тихо.
         Рядом под ель забежала зайчиха.
         Вальс и гавот здесь, в лесу, не танцую.
         Много читаю. Немного рисую.

         Тут я в Петрищево съездил однажды.
         Было мне тягостно, словно от жажды.
         Немец деревню тиранил, поганя.
         Жизнь отдала здесь за Родину Таня!

         Многим деревням здесь беды достались,
         Только труба да плетень в них остались.
         Видеть всё это и жутко и больно.
         Кровь леденеет при этом невольно.

         С вами, как близкими, я поделюся:
         В танке теперь ночевать остаюся.
         Нет комаров, дождь не льёт, без подмоги
         Быстро собраться могу по тревоге.

         Всюду со мной пуховая подушка –
         Мамин подарок. Мила, как подружка!
         Я её честно служить призываю
         И путешественницей называю.

         Всё, я кончаю. Мне чаще пишите.
         И фотокарточки почтой пришлите.
         Я целовать буду образы ваши.
         Как там друзья? Как там в городе нашем?

         Бабушку с дедушкой крепко целую.
         Карточку я им послал, но… кривую.
         Денег тогда было – малая горстка!
         Послано фото из Магнитогорска.

         Дайте ответ, что его получили.
         Глупым вещам вы меня не учили.
         Вот и теперь ваше каждое слово
         Стопкой вина в мозг проникнуть готово!

         Всех я целую как сын, как племянник,
         Внук, друг и брат. На войне же я – странник.
         Тяжко на плечи легла моя доля.
         Но я живу и надеюсь… Ваш Толя.



    13 июля 1942 года.

СЕСТРЕ

   Вчера я получил, сестра, твоё письмо.
   В нём выдержка и боль, в нём мужество само.
   В нём жизни вижу я суровые черты.
   Я понял, как взросла, как возмужала ты!..

   Чтобы такой эффект обычно получить,
   Ты много-много лет должна б ещё прожить.
   И в этом не твоя и не моя вина.
   Так могут изменить нас горе… и война.

   Ты тяготы войны познала с ранних лет,
   Снарядов жуткий вой, домов горящих свет.
   Блокадный голод стал тебе давно знаком.
   Как вспомню о тебе, так к горлу катит ком.

   Я помню, как всегда любила ты играть,
   Как с куклою своей любила засыпать…
   Но игр лишилась ты, лишилась навсегда.
   А детство не вернёт никто и никогда.

   Как много зла чинят фашисты для людей!
   Забрали детство у оставшихся детей.
   Я детство не верну. Я чуда не ищу.
   Но за тебя, сестра, фашистам отомщу!..

                Твой Толя.


    5 сентября 1942 года.

ЗАВЕЩАНИЕ
(невесте)

                Если долго не будет ответа,
                Значит в дом постучалась беда!..
                В Ленинград напиши ты об этом –
                Обо мне всё узнаешь тогда.

                Коль убит я в бою, ты узнала,
                Письма грустно мои теребя,
                Покажи моей маме, чтоб знала,
                Как любил её Толя тебя.

                Я люблю… Но я стал ненавидеть
                Обнаглевших фашистов-зверей.
                Чтоб понять меня, надо увидеть
                Горы трупов невинных людей!

               Увидать почерневшие трубы
               Там, где раньше деревня была;
               Загнивающей лошади зубы,
               Что вчера по дороге брела…

               Ты мила, молода; ты достойна,
               Чтоб тебя только видеть во сне.
               Как увижу тебя – так спокойно,
               Так легко вдруг становится мне!

               Сердце сладко в томленье сожмётся.
               Забываю во сне обо всём.
               Только слышу, как Галя смеётся,
               Смехом весь наполняя свой дом.

               Вкуса губ, нежных ласк, рук объятья
               Я во сне, к сожаленью, лишён.
               Как Христа чистый способ зачатья,
               Остаётся мне сладостный сон…

               Как привольно летят мои мысли:
               Мы мечтаем, мы песни поём.
               И другой вариант мне немыслим –
               Хорошо помечтать нам вдвоём!..

               А теперь об одном попрошу я:
               Если вдруг ты лишишься меня –
               Не горюй!.. В сердце зла не ношу я.
               Вновь влюбляйся, судьбу не кляня.

               Не считайся с таким затрудненьем.
               Миг счастливый от жизни лови.
               Ты стремись получать наслажденья
               От хорошей, от новой любви!..

               Помни, милая, помни, родная:
               Я старался быть честным всегда.
               Правда, в жизни не всё понимая,
               Попадал и впросак иногда.

               И тебе завещаю быть честной.
               Сомневаешься в чём? – промолчи.
               Своим мудростям общеизвестным
               Понапрасну людей не учи.

               Ты друзей заводи осторожно,
               Пусть один – но чтоб был навсегда!
               Ведь помочь будет мне невозможно,
               Если с Галей случится беда.

               Сколько б в дом ты вещей не носила,
               Это всё ты легко наживёшь.
               Были б деньги. Но лучше бы было,
               Если в доме дитё заведёшь.

               И ещё я добавлю по дружбе,
               Дам последний прощальный завет:
               Будь счастливой в семье и на службе,
               И желаю тебе долгих лет!

               Что нас ждёт впереди – мы не знаем.
               Время быстро летит. Только я
               Жду сигнала, что «мы – выступаем!»
               Так прощай же, голубка моя!..

                Целую. Твой Толя.



    5 сентября 1942 года.

ПАПОЧКЕ

             Как и всё, письмо к концу подходит.
             Как всегда, хочу иметь ответ.
             Смерть за нами неусыпно бродит.
             Не прощаюсь я из-за примет.

                Твой Толя.