Чурчхела

Давным-давно, в пятом классе, всей школой мы участвовали в празднике, посвящённом дружбе народов. Нашему, 5 «А» выпало изображать латышей. Классная руководительница, преподаватель русского и литературы Галина Михайловна со всей ответственностью подошла к организации. Не придумав ничего лучше, как прочитать нам цикл лекций на тему правильного отношения к школьным мероприятиям и раздать всем перевод латышской народной песенки про петушка.
Галина Михайловна обожала красочные эпитеты вроде «диву даёшься», что было вполне естественно для учительницы «русыни», но практической фантазией не обладала. Конечно, она ходила с нами в поход на День здоровья, потому что ходили все классные руководители, строила парами и вела на Площадь Борцов за власть Советов на 1 мая, потому что было нужно. Но творчески подойти к «общественным мероприятиям» видимо, не могла в силу природного отсутствия такого восприятия. Поэтому мы послушно выучили «…петушок наш, громче пой» и успокоились. В Латвийской ССР никто из нас никогда не бывал, в самом деле, где Владивосток, а где Рига… В Ригу и Таллин летали мои родители, когда мне было года три, привезя красивый зелёный пластиковый пистолет, гуттаперчевого ёжика и квадратный миксер с большой стеклянной колбой. Был ещё эстонский набор открыток на кулинарную тему и книга о сервировке, коктейлях и прочих умопомрачительных понятиях, когда я стал старше и научился читать, сразу понял, что все эти подожжённые охотничьи колбаски и хлебные супы из какого-то далёкого сказочного мира, не имеющего ничего общего с нашей приморской действительностью и Михаилом Сергеевичем с неподражаемым ставропольским акцентом в телевизоре.
Так сложилось, что наша мама в то время параллельно со ставкой учителя рисования взяла классное руководство над параллельным классом, 5 «Б». Им выпал шанс изобразить гордых и горячих жителей Грузинской ССР. Ребята там подобрались весёлые, творческие, и мама просто не могла раздать флажки и бумажки с надписью «грузин» и заставить разучивать национальные мотивы как придётся. Самые активные дети собрались у нас на квартире и сообща стали думать, как «не ударить в грязь лицом» и самим по возможности получить удовольствие. Мама спросила отца, мичмана, нет ли у них в военной части матросов соответствующей нации. Отец ответил, что поищет и на следующую «сходку» привёл худого и кучерявого застенчивого юношу, которого призвали откуда-то из замечательных долин республики, воспетой Брегвадзе и Кикабидзе. Мама напоила его чаем и попросила спеть «Сулико» на языке оригинала. Голос записали на японский кассетник, матроса отправили обратно отдавать долг Родине, а «Б»-шки, как могли, начали разучивать (по-грузински!) самую известную у нас песню. Самого подвижного и низенького мальчика Богдана нарядили в подобие национальной одежды с газырями и папаху, чёрные мягкие сапоги, девочек в тюлевые платья и шапочки, нашли зажигательную музыку и репетировали в большой комнате грузинский танец.
Настал «день икс», классы собрали в столовой – дежурном месте проведения «общественных мероприятий» в холодную погоду. Нам раздали какие-то бумажные ленты в цветах флага Латышской ССР на голову, листочки с текстами «Петушка», чтобы не забыли. Когда настала очередь, вялые и тихие голоса затянули: «Петушок, погромче пой… Разбуди меня с зарёй!» Рядом стояла Галина Михайловна, пошикивала на мальчишек и сверлила взглядом не слишком усердных «латышей». Когда настала очередь 5 «Б», они, как сейчас говорят, «зажгли зал», Богдан был в ударе и рассекал под ритмичную музыку, сверкая газырями, перед своими «грузинскими княжнами», выделывая руками и ногами замысловатые па, а когда затянули «Гулис панцкалит вкитхавди: «Сада хар чемо Сулико»!» в конце раздался шквал аплодисментов всего школьного коллектива, включая директора. Мамин класс занял первое место, наше «жалкое блеянье» не заметили и никак не отметили, чего и следовало ожидать. Не знаю, была ли когда-нибудь какая-то польза от «Дня дружбы народов» Латвии, или Грузии, но ребята из «Б» класса впоследствии очень сдружились и не раз ещё потом «зажигали» на школьных КВН и общешкольных походах.
Года через два до наших сопок долетело почтовое извещение, родители принесли домой загадочную посылку из Грузии. Открыли и стали вспоминать, откуда у нас там знакомые, прочитали записку и поняли, что родители матроса, так любезно подсказавшего текст песни, решили таким образом отблагодарить нас за хорошее отношение к своему любимому наследнику и побаловать дарами Кавказа. В посылке были орехи, фляжка с чачей, и загадочное, на наш взгляд, нечто: связка коричневых сухофруктов, не похожих ни на один нам известный и продолговатые бледно-оранжевые предметы, похожие на фигурные свечки. Чтоб вы понимали – до эры глобализации и повальной «интернетизации» оставалось ещё лет 15, сейчас вы можете позвонить по видеосвязи вашему приятелю в любую страну, найти и перевести с электронными помощниками практически любой текст, а тогда, чтобы найти аутентичную грузинскую песню, нужно было найти живого носителя. Многие грузины никогда не ели дальневосточных деликатесов, а к нам не завозили ничего грузинского, кроме чая в квадратных «цибиках». Что там говорить, в городе домашний телефон имелся не у всех, ходили звонить по автомату, один-два на девятиэтажку из десяти подъездов. Поэтому мы первым делом начали изучать загадочные «свечки», с сухофруктами всё было понятно, их можно есть, чачу пить по торжественным поводам, произнося тосты, но что грузины делают с сухими гибкими «палочками»?.. Поджигали – не горит. Кто-то догадался попробовать на зуб – съедобно! Разломили, нашли фундук. Распробовали, скоро от «свечек» остались одни нитяные фитили. Намного позже мы узнали, что добрые горцы присылали сушёную хурму и виноградную чурчхелу. Теперь я живу в Санкт-Петербурге, и когда доводится бывать на южных рынках, среди многочисленных ярких подделок всегда выискиваю те самые светло-оранжевые «свечки», на которые «подсел» в детстве. А как растёт хурма, увидел совсем недавно, года четыре назад. Теперь знаю, куда поеду, и что буду сушить на пенсии.

10.11.2018