П

А он все шел на восток, утопая в полынных рассветах,
Позади на снегу оставляя багряный закат
И туман сигарет сизой взвесью в окне кабинета,
И сафьяновых слов навсегда незаконченный ряд.

И он шел, и в глаза ему сыпались пьяные звезды,
И летели огни деревень и неоновый свет эстакад.
И лучи семафоров, и тесные дробные версты
И, от темных зрачков отразившись, бросались назад.

Он горел, все горел и не мог, задыхаясь, погаснуть.
И сверкали огни и взрывались соцветия строф.
И все дальше в степной сухостой до безумия красным
Он светил по курганам цепочкой сигнальных костров.

Он все шел. И капельные весны все таяли в алую осень.
И дрожали огни, и чирикали россыпи звезд.
В золотых волосах его таяла лунная проседь,
И кометы о рифмы его разбивали свой хвост.

Был июнь. Только небо все падало в синее лето,
Млечный Путь рассыпался над ним голубой полосой...
Он вернулся домой. Здесь, в полынном несбывшемся где-то,
Он все плакал в ковыль серебристо-хрустальной росой.

Он стоял, исходя фиолетовым призрачным светом,
Он все таял, и свет его все улетал в небеса
Он ушел в бесконечность, где вечно рождались поэты.
Был июньский рассвет и на травах сияла роса.