Выбор

О сколько существует время,
О сколько раз говорено…
Душа – это людское бремя:
Лишь им решать разрешено.
У ангела нет права воли,
Им движет только Божий свет.
И демонов полегче доли,
В них виден только тьмы завет.
Творцы собрали в человеке
Полёты света, пламя тьмы
И в мягкой кровяной карете
Закрыли души и умы.
Но человек в своём движении
решать обязан только сам:
Небес достать или в забвении
Предаться горестным слезам.

Но что пустая болтовня?
Давай посмотрим на примере,
Как действует душа маня
К такой неоднозначной вере.

У нас есть целый человек.
Его природа наградила,
Прекрасен будет он во век,
Умом его не обделила.
Известен в узких он кругах,
С ним богатеи водят дружбу.
Живёт в роскошных он домах…
Но а какую тянет службу?
Родился в хладном январе
Быть может в среду это было…
Глаза сияли в янтаре,
А за окном погода выла.
Он рос в заботе и тепле,
Учился грамоте, морали…
Но часто был навеселе
С шестнадцати… и все молчали
Когда ребёнок пил вино
Или со сверстником любился.
И затухало в нём добро,
Но благосклонности добился
«Больших» мужчин, известных дам
Вкусил он стороны свободы.
НО боже мой какой же срам
Ему сулили эти оды!
Однажды крепко полюбил,
Как дети любят! Без ответа….
И сердце он своё разбил!
Его кровавая карета
Гудела словно сотни пушек
И болью душу отравлял…
Теперь он видел сотни тушек,
И издевался! Резал! Рвал!
Себя лобзая и вкушая
Чужого горя яд-нектар,
Совсем того не понимая,
Что рушит жизни всех вокруг!
Он истребляет, нет, не туши!
Убийство то страшнее, друг.
Он раздирает души.
Но время шло, текли года,
Глаза его уж не сияли.
И начал понимать тогда,
Что смерти слуги рядом встали.
Стоят и ждут его финал,
Когда же старое создание
Отравит свой последний бал
И даст свободу мирозданью,
Что наконец вздохнёт легко!
Убийца, что сжигает души
Подсуден должен быть давно!
Покинуть мироздания суши.

Издох он в хладном  январе,
Быть может в среду это было.…
Глаза мутнели в белене,
А за окном погода выла.
Всю жизнь он жаждал крови тех,
Кто ничего ему не сделал,
И добивался лишь утех,
Тьма его сердцем завладела!
О нём забыли, замели
Снега безмолвную могилу.
Теперь под тяжестью земли
Не выползет даже на силу ….

Сейчас  оставим мы картину
Холодной пустоши могил.
Имеем мы на то причину:
Бог и других же сотворил…
Вот погляди, читатель мудрый.
На этот серый дом в глуши.
На вид он может быть и бедный,
Но сколько в нём живой души!
Для бедных он и кров, и пламя,
Пристанище больных и вдов.
И это праведное знамя
Пылает в рое комаров,
Что высосать хотят все соки
Из тех, кто пуст уже давно…
В амбарных книгах немы строки
И опустело их гумно.
Они – бездомные бродяги,
Что раньше жили кое-как.
Но новый их земли хозяин,
Придя рассудил плохо так:
«Вы платите в два раза больше,
Иначе уходите прочь!»
А зимы становились дольше…
Им было некому помочь.
лишились дома, крыши, крова
И побрели по городам.
У них осталось только слово,
На что вельможи босякам
Бросают хлеб или монету,
Но не хотят они помочь!
Такой у богатеев метод,
Чтоб не погнали с рая прочь,
Когда придётся встать пред богом.
И рассказать свои дела.
Поведают они о многом…
Как уважали бедняка
Копейкой может или сушкой,
Но глас Эдема справедлив.
Что сушка… вот лиха пирушка!
«Высокой» щедрости порыв.
Но всё же воротимся к дому,
Богатого рассудит Он!
Прислушаемся лучше к стону,
Что раздаётся из окон.
Тот дом принадлежал врачу.
Умнейший человек на свете.
Его отметить я  хочу -
Копался в кровяной карете,
Но не касался он души,
Лечил, спасал, благословлял
Больные немощные туши.
Чужой недуг он обуздал
И грел беспомощные души.
Ютился в скромной комнатушке,
А те четыре этажа…
отдал он людям под ночлежку,
И не страшился он стыда,
Каким всё общество срамило
Тех кто бескровным помогал.
И колкий взор ему дарило,
Когда ещё кого спасал.

Его назвали серафимом.
Те, кто обязан ему всем
Но звали его просто Римом.
Рим Александрович Корсем.
Однажды доктор заболеет,
Умрут блестящие глаза,
Но и тогда не оробеет.
Не станет молча ждать конца!
Но возраст и недуг тяжёлый
Подкосят его славный дух…
Положат его в гроб дубовый…
И будет в рое жалких мух,
Которым он дарил надежду:
Они застонут в унисон!
Похоронят с ним и одежду…
ОН заслужил… Пускай же сон
Несёт великому герою
Покой и рая благодать.
Той тёмной для людей порою
Решило небо испытать.
А те четыре этажа
Гудели целую неделю…
И вы поверьте, господа.
совсем они почти не ели!
Насобирали на гранит,
Увековечили тем Рима.
И не забудут и во век
Какой бескрайней была сила
Того кто отдал жизнь свою
Убогим, немощным, голодным…
Ему венец я подарю.
Одной зимой очень холодной.
К его могиле люд идёт,
И каждый… каждый горько плачет.
И за покой его поёт!

Что ж, друг мой… вот мы посмотрели,
Как люди выбирали путь.
Кому же птицы поют трели?
И в чём моих творений суть?
Прошу, не поступись ты светом,
Твори добро, неси огонь,
Что озарит зимой и летом
И проведёт людей тропой
Свободы и само спасенья.
Не позволяй душе своей
Предаться хладному забвенью.
И допустить до сердца тень.