Смоленская Адигитрия при Бородино

(из цикла "Покров Богородицы над Россией")

Бородино. Россия перед схваткой
И "Адигитрия Смоленская" над ней.
Как перед бурей, затишье пред атакой.
Все верили - Ты не оставишь сыновей.

И русский дух в который раз воспрял.
Кутузов, офицеры - весь совет
К "Смоленской" Чудотворной приложились.
Все целовали свой нательный крест,
Усердно каялись, готовились, молились...

Причастие, молебен; Залп! Атака!
Разрывы, грохот, стоны сыновей
И даже ангелы - хранители восплакали
Предвидя страшное количество смертей.

Немало душ тогда с землей простилось.
С небес Ты укрепляла воинов - детей.
Пред Богом горячо за них молилась,
Вмещая в сердце скорби матерей.

Был славою увенчан русский воин.
Сознание того, что позади Москва,
Одело души каждого могучей бронью,
Пред этим меркли и приказы, и слова.

Запомнил воин молодой,
Что старый дед пред боем завещал,
Что если хоть одной ногой
Перед врагом ты отступаешь,
То это значит - от земли родной
Сам добровольно ключ ему вручаешь.

Заветы предков всколыхнули души
И каждый говорил себе: "Я не один,
Со мною Бог, за мной страна.
Не дай, Пречистая, святой наказ нарушить,
Я не один, а Родина - одна".

И каждый стал перед врагом, как крепость,
Как - будто в эту землю врос.
Как пламя, вырвалась наружу смелость,
"Как уберечь себя?" - не возникал вопрос.

Все знали, памятью неугасающей, живой,
Останутся служить России навека,
И не желали участи иной,
Чем знать - стояла, и стоит Москва.

Увы, не каждый найден был и похоронен.
Земля и воздух плавились в огне.
Годами плакали обугленные кроны,
А в ветре слышалось то ржание коней,
То вой снарядов, то людские стоны,
То отпеванье павших сыновей...

Бой отгремел. Закончен бой.
И нереальная застыла тишина.
Лежали рядом и чужой, и свой,
Могила общая нашлась для всех одна.

По той могиле редко кто живой
Испуганной и робкой тенью проходил.
Живой искал живых, искал, не находил...
И осмелев, слеталось воронье.

Кутузов вновь перед Тобой,
Как пред живой стоял.
Скорбел о павших, о живых молился.
Просил о помощи, ведь бой не завершился.
Бой главный, длинный только предстоял.

И полководец, не последний на земле,
К Небесной Воеводе обратился.
Свой план победы, затяжной и непростой
Тебе подробно раскрывал.
Спор сердца и военный спор
Пожар в столице разрешал.