барельефы строений стоят рядком...

барельефы строений стоят рядком,
просадившийся транспорт набит битком.
полицейский стращает бомжа свистком,
на собор смотрит бабушка под платком.

это мой народ. это то, что есть.
это то, что останется вечно здесь:
офицерский отряд, площадная песнь -
нам начертан континуум этот весь.

наблюдают приезжие со стороны,
как сбирают остатки моей страны -
на погоны, на двушку и на блины -
главресурсы, что издалека видны.

накреняюсь над выгоревшей рекой
и касаюсь опоры своей рукой.
ты-то думала я, вон, поди, какой,
ну а я оказался, как есть, - такой.

молодильные яблочки вдоль дорог
собирает мальчоночка. он продрог.
и трубит, и трубит погибельный рог,
где на ярмарке всем наливают грог.

юный месяц свисает, и за версту
видно голых наяд. я им часть прочту
из того, что слыхал от мужей в порту, -
им что кукиш в руке, что табак во рту.

мир живет, обращаясь вокруг оси,
и звучит по селениям "иже еси",
и "отец, прости", и "отец, спаси",
и "во чреве, мария, дитя носи".

спину сгорбила бабушка под платком,
полицейский бомжару прижал носком.
барельефы все знают, как гугл.ком.
пересадка ближайшая - на тверском.