и только сны пугают постоянством

казалось, эта осень навсегда.
и не придет зима, весны не будет.
и снова дождь заутренней разбудит,
туманной линией затеплится заря.

казалось, будет вечным легкий сплин,
с его тяжелым чувством увяданья.
и нет нужды высказывать желанья,
 и провожать надежд летящий клин

куда-то ввысь, в прорехи туч ли, мыслей,
итожа жизнь граненой рюмкой грез.
а в этой осени и смерть, поди, всерьез,
и песнопенья /весело/ на тризне...

казалось, календарь совсем не врет,
ноябрь, ветра, берез плакучих саван,
и херувимы несомненно правы,
сшивая дни в сезонный переплёт.
***
окончен дня стремительный полет,
и в капониры ставлю самолет -
своих желаний ветреную свежесть.
и ночь благоухает вновь дождем,
а мы с тобою снова лишь вдвоем,
и снова дарим и любовь,  и нежность.

окончатся когда-нибудь дожди,
да кто же знает, что там впереди?..
и только сны пугают постоянством.
луны не видно, туч сплошная мгла,
и к сигаретам тянется рука...
и заполняет ночь мое  пространство.
***
осторожна осень, нет в душе покоя,
может, все ж забыть мне летний шум прибоя -
день, начавшись ветром, вряд ли станет лучше,
дымом сигаретным горло снова сушит.

и напрасны тяжбы с небом цвета снега,
и корабль бумажный, альфой и омегой,
уплывет куда-то, в луж осенних дали,
все мы виноваты, в том, чего не ждали,

в том, что осень, каясь, все грешит дождями,
в том, что ночью, маясь, я пишу стихами
о любви и свете, о слезах и ранах...
сны за все в ответе, не пришли ведь рано.

и куда-то делась мысль о самом важном,
осень, мной согревшись, шлет корабль бумажный
в зимние фиорды, в летние прощанья,
и звучат аккорды шумного молчанья.