Распахнулись вокруг ненадёжного мира пространства

Распахнулись вокруг ненадёжного мира пространства,
нас обманувшая жизнь в обрамленьи трагедий и слёз,
чёрта ехидная рожа в пышном осеннем убранстве,
электричество мёртвое в небе пылающих гроз.

Нет единства нигде. Разделяются страсти и чувства,
мысли в одной голове друг на друга вопят.
Чем способно помочь оттеснённое в угол искусство,
если души больны и от голода, слабости спят?

Да ничем. Редко кто помогает другому.
Только случай способен кого-то утешить, помочь.
Каждый тащится вдаль наудачу к забытому дому,
каждый волком выходит охотиться в зимнюю ночь.

Вой застрял в атмосфере земной и колышется студнем.
Это волчья стихия нисходит с бездушной луны.
Это век наш, такой же как прежние, волей бессудной
доказал, что голодные волки с рожденья равны.

И в лесах и степях, городах, океанах, озёрах
пожелтели глаза обитателей, чтоб выживать.
И потеряны души в набегах лихих волчьей своры.
И потеряно солнце, уставшее утром вставать.

Только звёзды и месяц, от скуки свалившийся набок,
и потуги ленивые чем-то себя обмануть,
и на каждого дюжина с древа познания яблок,
чтобы робкого Бога из райского сада спугнуть.

Так и тащимся вдаль перебежками, медленной рысью
и желтеют глаза в окружившей ночной темноте.
Нас прибили к земле недоступной, непонятой высью.
Есть и радости, впрочем, у нас – но не те, но не те.