Друг Вовка

              Дождь усердно поливал дворы, огороды, дома и лес. Сначала лейкой лил. А потом плеханул ушатом. Наплескал везде воды и ушёл.
              Федора надела резиновые шлёпанцы и вышла на деревенскую улицу. На грунтовой дороге повсюду стояли круглые лужи-блюдца. Воробьи уже чаёвничали. Пили тёплую воду, чик-чирикая: «Чьвик-хорошо… чьвик-вкусно…» И чирикали так звонко-пригласительно, что из-под стрех спорхнули к ним голуби на чаёк. Даже важный грач прилетел чайку испить. Глотнул разок, попробовал: не горячий ли? Важно попереступал лапами, размешивая сахар-песок, и степенно приступил к чаепитию.
             Федя топнула ногой по одному из «блюдец» и разбила его в мелкие брызги. Бить «посуду» понравилось! Пошлёпала по лужам слоном в посудной лавке, спугивая воробьёв, голубей и важного грача. За этим весёлым занятием и не заметила, как уткнулась в канаву, которая после дождя походила на судоходную реку.
             На берегу сидел белобрысый мальчишка и усердно орудовал лопатой. Судя по виду, чуть постарше Федоры, лет двенадцати, не больше. Федюша тихонечко встала у него за спиной посмотреть, что он делает.
             Мальчишка соединял лужи каналами, между какими-то строил дамбы, какие-то уводил в канаву и спускал. Казалось, он никого не замечал. Но вдруг резко развернулся и спросил:    
             — Что здесь столбом застыла, морская фигура, замри? Я в девчачьи игры не играю!
             — А я мальчишеские игры люблю. Меня даже все не Федорой, а Федей зовут. А тебя как?
             — Вовкой, – буркнул недовольно мальчишка и отвернулся.
            Федя ещё немножечко постояла, обдумывая, как подступиться к такому ворчуну, и, ничего не придумав, понуро поплелась к бабушкиному дому. «Ну и пожалуйста! Ну и строй свои каналы, – разозлилась она. – А я сейчас возьму папин корабль и пущу его в плаванье по канаве!» Обрадовавшись, что так хорошо придумала, побежала к дому, но в него не пошла. Побоялась запачкать грязными ногами бабулины домотканые половички. Крикнула с порога:
              — Ба-а-бушка, принеси мне, пожалуйста, фрегат. Он – на подоконнике!
              — Ты что удумала? – спросила бабушка, подавая фрегат. – Папка делал, делал. Вон, мачты какие. Как настоящие! Сломаешь ведь.
              — Не сломаю. Мне папа сам отдал. Сказал, чтобы испытала в деле. Я аккуратно, бабулечка. Мне он самой нравится!
             Пошла к канаве осторожненько, держа корабль на вытянутых руках. 
             Вовка, заметив фрегат, прямо с лопатой окаменел.
             — Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура, замри! – засмеялась Федора, и вся злость на белобрысого ворчуна мигом исчезла. – Хочешь, вместе его отправим в кругосветное плаванье по канаве?
             Ох, что это был за фрегат!
             Перед таким и самый ершистый мальчишка не устоял бы. Вовка воткнул лопату в песок и подошёл. Минут пять рассматривал искусно выполненные мачты, батарейную палубу. В конце осмотра потрогал натяжение парусов и сказал:
             —  В кругосветку по канавам не ходят. Нужно море для такого замечательного корабля.
             — Да где ж его взять в деревне? По-моему, кроме этой канавы, ничего здесь больше и нет.
             — У нас ещё речка Сливка есть.
             — Какое смешное название, – улыбнулась Федора.
             — Зато подходящее. По её берегам много слив растёт, и вода, между прочим, чистая. Не то что в канаве.
             — А речка далеко?
             — Сразу за лесочком, – Вовка указал на лес за деревней.
             — А клещи у вас в лесу водятся?
             «Трусиха городская», – презрительно подумал Вовка и решил девчонку чуть припугнуть.
             — На клещей не жалуемся. А змеи, бывает, попадаются. Что, испугалась?
             — Ничего я не испугалась, – Федора вздёрнула курносый нос. – Веди к своей Сливке!
             — Не боись, – сказал Вовка, беря корабль в руки. – Змеи не дураки, под ноги редко выползают. Им свой яд тратить неохота. Ты, главное, иди за мной след в след и с тропки никуда не сворачивай.
             Федя и не сворачивала, бдительно смотрела себе под ноги. Но, когда увидела Сливку, всю её бдительность как рукой сняло. Речка оказалась на редкость живописной. Солнечные лучи, отражаясь от воды, сверкали так, что больно было глазам.
            — Смотри, кувшинки! – восхитилась Федюша, заметив у противоположного берега жёлтые чашечки водяных лилий.
            — Мы сюда пришли не цветами любоваться. Забыла? – одёрнул Вовка и стал осторожно спускать корабль на воду.
            Фрегат покачался немного на волнах и не спеша поплыл.
            — Ура! Плывёт! – захлопала Федя в ладоши.
            — Не плывёт, а идёт, – поправил Вовка. – Моряки, когда говорят «корабль плывёт», обижаются. Плавает, знаешь что? На «г» начинается.
            Дети пошли вдоль берега вслед за корабликом. Тропинка у речки петляла по зарослям камыша.
           — Змея! – вдруг вскрикнула Федора и осела на землю: – Ой, мамочки... она меня, кажется, укусила...
           — Покажи, – Вовка присел на корточки рядом.
           Внимательно осмотрел ранку возле пятки. Потом, оглядевшись, подобрал в траве осколок от бутылки и сказал:
           — Ты ногу об это стекло порезала.
           — Но я видела серую змейку! Она передо мной в траву юркнула.
           — Говоришь, перед тобой? Как же она могла тебя укусить? И на ноге – не след от змеиных зубов, а порез. Сама посмотри.
           Федя взглянула на кровоточащую рану и побледнела как полотно. Страшно боялась крови! Вовка сорвал листок подорожника и привязал к ранке длинной травой. Получилась настоящая зелёная повязка. Кровь не просачивалась. Подорожник остановил кровотечение. Федя, опираясь на Вовкину руку, поднялась с земли и, взглянув на речку, закричала:
          — Фрегат уплыл!
          — Не уплыл, а ушёл, – спокойно поправил Вовка. – Здесь течение сильное. Провожу тебя в деревню и догоню. Где-нибудь да прибьётся к берегу. Садись ко мне на загривок, если идти не можешь. Дотащу. Я сильный.
         — Я сама, спасибо, – Федя, скуксив лицо, захлюпала носом. – Жалко фрегата…
         — Не реви! Найдётся.
         Вовка довёл девочку до бабушкиного дома... и – фьють! – только его и видели.
         — Вот, оголец! Зачем тебя на речку затянул? – выговаривала сердито бабушка, обрабатывая рану Федюши йодом.
         — Никто меня не тянул. Что я, коза что ли? Я сама шла.
         — Твоя правда – не коза. Моя козонька Резеда поумнее будет: со двора ни ногой. А дружка своего не выгораживай. Кто тебе дорогу к Сливке указал? Молчишь? То-то! Коли увижу огольца – отхожу хворостиною!
         — Не надо хворостиной, бабушка. Вова хороший! Он даже хотел на загривке меня тащить, когда я ногу поранила.
         — Ну, ежели на загривке, – бабушка улыбнулась, – пущай живёт пока. А корабля, небось, жаль-то?
         — Вова говорит, что фрегат найдётся.
         — Как же найдётся. Ищи ветра в поле!
         Но Федора всё равно надеялась. Нет-нет да и выглянет в окошко: не идёт ли Вова с корабликом в руках? Ждала до позднего вечера. И лишь когда ночь прикрыла окно звёздными шторами, легла спать.
         Утро разбудило птичьей перекличкой: "Га-га-га… ко-ко-ко… ку-ка-ре-ку-у!" Федя открыла глаза и посмотрела в окно: на подоконнике стоял фрегат. Целёхонький!
         — Бабушка, Вова фрегат нашёл! – соскочив с кровати, закричала Федора радостно.
         — Знаю, – ответила бабушка, заходя в комнату. – Ты уж спала, когда он его принёс. Бобры в затоке плотину соорудили, фрегат в ней и застрял. Отмахал вчера твой Вовка километров семь с гаком, но дело довёл до конца. Молодец! Хороший тебе друг будет на каникулы, чтоб здесь со мною не киснуть.
         — Бабулечка, я с тобой нисколечко не кисну. Ты у меня лучше всех! А как ты думаешь, может, подарить фрегат Вове, раз он за ним в такую даль ходил?
         — Твой корабль, ты и думай. А по мне, для друзей ничего не жалко, – улыбнулась  бабушка.
         —  И по мне не жалко! – засмеялась счастливо Федя.
         Наспех оделась. Обжигаясь, проглотила горячую бабушкину оладку и, взяв фрегат, побежала к канаве, где спозаранку друг Вовка рыл каналы, между какими-то строил дамбы, какие-то уводил в канаву и спускал…