О тайных мечтах

Гонимый собственною дурью,
я постепенно нахожу,
что эти странные фигуры
я сам как будто ворожу.
Я сам рисую эти маски.
я сам натягиваю нить.
но всё равно тускнеют краски,
и ничего не изменить.

я сам затеял сей спектакль:
вновь испечённый драматург.
Я сам смеялся. Сам же плакал.
И разрывал на части круг.
Не понимал и сомневался,
и разбивал о грабли лоб...
Передвигаясь в ритме вальса,
не вопреки и не назло.

Гонимый праведною страстью,
а, может, тайною мечтой,
я смешивал порой пристрастья
не находя тогда ни что.
И всё-таки я делал дело,
пусть неуверенно сперва.
Пусть неразумно. Пусть несмело,
но без намеренья урвать.

И что теперь, когда яснее
встают сомненья и слова?
Когда порой я даже смею
(хоть без стремительности льва).
Возможно, я не так восторжен,
и всё-таки гонимый вновь,
я начинаю осторожно
приподнимать над пьесой бровь.

11/10/2006

Из сборника "Неслышное дыхание"(Сентябрь - Декабрь 2006)