Паром на бурнай рацэ У. Караткевич в краткой стихо

Политикой царя все были не довольны,
Хотели быть все вольны.
И подымали повстанцы восстания,
И страшными остались воспоминания:
Как виселицы в поле стояли
Там многие жизни отдали.

- Я Фикельмонт – слуга  царя,
даю приказ: без промедленья
об устранении всех бревеньев,
а также лодок и челнов
ибо указ царя таков,
чтобы повстанцы не могли
кусок «урвать» родной земли.

Остался лишь один паром
И рота храбрая при нем.
И Леанович – командир
Носил он форменный мундир.
Людей он жутко не любил,
Повстанцев с легкостью рубил.
Пора – Леановичу не доверяли
И Горова к нему послали,
Чтоб в помощь ему Юрий был,
Но в тайне чтоб за ним следил.

К ним на кордон прискакал улан
И Леановичу приказ был дан:
Не пропускать того
Кто хочет провезти письмо,
В котором о пощаде говориться
Чтоб бунтовщик один смог освободиться.

В ту ночь была ужасная погода
И от нее страдала вся природа.
Гроза. И дождь как из ведра.
И дули грозные ветра.

К парому прибыла карета,
В ней женщина была.
В пальто она было одета,
Указ о милости везла.
Но Леанович женщину не пропускает,
А та все слезы проливает.
И Горов, пожалев беднягу,
Находит лодку в тайнике.
Собравши всю свою отвагу,
Плывет он с нею по реке.

Доплыв до берега, узнали,
Что на немного опоздали.
Глава повстанцев был расстрелян
И для жены он был потерян.

Вернувшись, Горов все узнал,
Что Леанович подло врал.
И Юрий вызвал на дуэль лжеца,
Чтобы убить такого подлеца.
Но Леанович смерти сам искал
И Юрия он убивать не стал.
Застрелит Юрий подлеца,
Увидит он глаза лжеца:
Такие удивленные, смиренные,
Раскаенные и нетленные.
С последним вздохом скажет капитан спасибо
И Юрию вдруг станет так тоскливо.
Он будет помнить его вечно,
Про Леаниды не забудет никогда.
 Мы будем гибнуть бесконечно
Пока не остановимся, когда?