Телеграмма

Ветер из подворотни дул и ложился снег.
Вытоптав его белую подвенечность,
Я приходил к тебе, говорил: "Я - человек!"
Ты мне не верил и отвечал: "Я - вечность!"
Я предложил: "Отдохни, поговори со мной!"
Ты отвечал мне: "Творцам не положен отдых!"
Я попросил: "Поделись со мной тишиной!
Можешь отмерить её мне хотя бы в сотых
Долях бескрайнего звёздного вещества,
Молочно-белого, вылитого над миром?"
Я в нём тону, и со мной все мои слова
Тают, как птицы в искусных руках факира.
Но в тишине пребывать не хватило сил:
Я - человек, и для тишины не создан,
Снова просил, я не помню, о чём просил!
Знаю, что лишь об одном никогда не поздно:
"Господи, что есть в начале у всех начал?
Дай мне намёк, где искать, и я буду зорок!"
Я ждал ответа от Бога, а он - молчал:
Отдых творцам не положен и разговоры.
Это случилось, наверное, в декабре:
Стали небесные реки белей и гуще,
Звёзды, рассыпавшись точками и тире,
Тихо мерцали для всех на Земле живущих.
Карандашом я настойчиво, вновь и вновь,
Стенографировал строки в своём альбоме:
"Бог есть любовь. Тчк.
          Бог есть любовь. Тчк.
              Бог есть любовь. Тчк."
И не слова кроме.