Все тибетские монахи обретаются в Париже

Все тибетские монахи*
Обретаются в Париже,
В Калифорнии, в Берлине
И в других таких местах,
Где не мучаются в страхе,
Где душа к нирване ближе,
После выпивки не клинит
В самолётах, поездах…


*Жамсаран Бадмаев — родился в семье богатого бурятского скотовла¬дельца. Точный год его рождения не¬известен — то ли 1849-й, то ли 1851-й. Позднее, на допросах в ЧК, как сви¬детельствуют материалы уголовного дела, Бадмаев утверждал, что ему по¬шел 109 год. Но к делу мы еще вер¬немся. А пока, закончив иркутскую гимназию, Жамсаран в 1871 году перебирается в Петербург, где его старший брат держал аптеку, поступает в Петербургский университет на восточный факультет и параллельно становится вольнослушателем Военно-медицинской академии. Почему Бадмаев ре¬шил перейти из буддистской веры в православие? Был ли это определен¬ный трезвый расчет или искреннее желание служить монархии?Род Бадмаевых не принадлежал к дворянскому сословию, однако был хорошо известен на просторах Россий¬ской империи, в частности благодаря чистокровным скакунам, поставляв¬шимся в царские конюшни, поэтому ничего удивительного, что крестным отцом Жамсарана стал Александр III, а имя новый христианин взял от дру¬гого почитаемого им императора — Пе¬тра I. После смерти брата Бадмаев стал управляющим аптекой и параллельно получил должность в Азиатском департаменте Министерства иностран¬ных дел. Насколько большим было влияние Бадмаева на политику России вообще и на императоров в частности? Судите сами.
В 1890-х годах в статусе чиновника МИДа Петр Александрович совершил несколько длительных экспедиций по Монголии, Китаю и Тибету. Вернувшись из последней, он написал докладную за¬писку «О задачах русской политики на азиатском Востоке». Причем не на имя директора департамента и даже не на имя министра иностранных дел. Адре¬сована она была лично императору Александру III! Суть ее сводилась к идее добровольного присоединения Мань¬чжурии к России, поскольку правившая там династия, как говорится, дышала на ладан, и в случае ее падения была боль¬шая вероятность того, что территория окажется под контролем англичан. Так оно и получилось. Тем не менее прозорливый дипломат стал «штатским генералом» — действительным статским советником. После смерти императора адресатом памятных записок Бадмаева стал престолонаследник Николай II. В частности, по вопросу урегулирования конфликтной ситуации, возникшей после утверждения «Временного положения об устройстве общественного управления и суда кочевых инородцев», когда многие из них отказались переходить на оседлый образ жизни и подчиняться назначенным «сверху» чиновникам. Наконец, в переписке сохранилось следующее послание императору: «Повели мне, дорогой царь, лично явиться и картинно, конкретно представить тебе будущность России и Китайского Востока на границах нашего отечества». В общем, политик, дипломат и известный лекарь, врачующий сановников при помощи народной медицины, был не последним человеком в когорте царских чиновников.  Но как же относились к Бадмаеву «сливки общества»? В книге историка Владимира Семенникова «Архив тибетского врача Бадмаева», увидевшей свет в 1923 году, есть небольшое предисловие, касающееся биографии героя нашего повествования. Остановимся на двух моментах. Первое — после упоминания имени Бадмаева автор в скобках приводит его нелестные прозвища (Гнилушка, Сова, Клоп), которыми, судя по всему, Петра Александровича называли за глаза знакомые из высшего света. Второе — «…занимался крупными аферами, преимущественно железнодорожными концессиями. Был близок к сферам высшей полиции».
Действительно, Бадмаев сочетал политические интересы России со своими личными. Аптека — это что! А вот участие в строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали позволило ему создать «Первое Забайкальское горнопромышленное товарищество», а также Торговый дом «П.А. Бадмаев и компания», который стал монополистом в торговле на территории значительной части Сибирского региона. В мемуарах известного политика тех времен Сергея Витте можно найти такие строки: «Бадмаев принадлежит к типичнейшим азиатцам, человек он, несомненно, весьма умный, в отношении своего лечения травами он обладает большой долей шарлатанства. Иногда же Бадмаев старается эти свои занятия сделать источником всевозможных афер».Справедливо высказывание и о близости Петра Александровича к полицейским кругам. Врачевал он, в частности, командира отдельного корпуса жандармов, заместителя министра внутренних дел генерала Курлова. И вот в своих воспоминаниях тот рассказал о своем визите к Бадмаеву в 1915 году после командировки. Вот там, в особняке, построенном на Поклонной горе в виде замка, он застал хозяина, о чем-то оживленно беседующего с другим фаворитом императорской семьи — Григорием Распутиным. Каковы же были отношения Бадмаева с сибирским «старцем»? Это может быть субъективное мнение, но один из организаторов убийства Распутина, князь Феликс Юсупов, поведал о следующей схеме: якобы Петр Александрович давал цесаревичу Алексею порошки, которые вызывали легкое недомогание, а потом появлялся Распутин, который в мгновение ока излечивал от недуга.

После революции на территории поместья Бадмаевых расположилась артиллерийская батарея Красной армии. И вот комиссар Кутин (по другой версии, Кудин) пишет рапорт на имя дивизионного комиссара: «Прошу вашего ходатайства о выселении доктора Бадмаева, проживающего на Поклонной горе, так как этот Бадмаев — чистый монархист, а монархист не должен находиться рядом с товарищами красноармейцами, да еще при боевой обстановке. Когда занимали дачу под взвод, то Бадмаев говорил, что если займете дачу, то я ее взорву… Пронесся слух, что он умер, но оказалось, что он жив. Он лечил всяких там паразитов и кровопийц, так что от этого Бадмаева не приходится ожидать ничего хорошего. Прошу вас, товарищ комиссар, приложить все усилия, чтобы удалить его от товарищей красноармейцев».Через шесть дней рапорт попадает в ПетргубЧК, и в следственном отделе выносится постановление: по обвинению в антисоветской агитации Бадмаева, «известного как врага, который пользовал всех министров и князей, который никогда не будет с нами и немало принесет вреда», направить в лагерь в Москву как заложника. Впрочем, это была не первая репрессивная мера в отношении лекаря. После Февральской революции за тесное сотрудничество с черносотенной организацией «Святая Русь» Бадмаева арестовали и отправили в тюрьму Гельсингфорса (ныне Хельсинки). Но по причине революционного хаоса тот, задержанный революционными матросами во время этапирования, полтора месяца провел в камере Свеаборгской крепости и в конце концов был отпущен и вернулся домой. Да и спустя два года монархисту относительно повезло — вместо Москвы его отправили в лагерь принудительных работ, организованный в Чесменской военной богадельне на окраине Петрограда, но очень скоро по ходатайству коменданта — «за оказание медицинской помощи заключенным и комиссарам» — выпустили на свободу. Увы, знание секретов тибетской медицины не помогло тяжелобольному старику, и в конце июля 1920 года он скончался. Похоронили Бадмаева на Шуваловском кладбище, расположенном неподалеку от его особняка, а сохранившаяся могила до сих пор явяется местом паломничества исповедующих буддизм.