срубили дерево, сгубили

             В. Костину

срубили дерево, сгубили
мотали, мучили его
и в результате получили
вот этот белый лист, и вот

он предо мной, он чист и робок
он бел, как чёрная дыра
и просит он его не трогать
и шепчет ласково - пора.

пока он чист, он суверенен
 над ним ещё законов нет
он полон тайн и суеверий –
но вот является поэт –

и лист становится бумагой
и плоским - без вершин и ям
и по нему наш бедолага
хорей какой-нибудь иль ямб

летит в такси иль осторожно
ползёт из пункта А в пункт Б
а в сущности никак не может
дорогу отыскать себе

и мнётся лист, и рвётся в клочья
и гонит от стола тоска
и вскакивая среди ночи
покажется, что отыскал

все нужные слова! и зрячим
теперь ты будешь навсегда
и лист становится прозрачным
как в чистом роднике вода

и будешь пить её, и зубы
заломит вдруг от новизны
и всё - тушканчики и зубры
финты форели, блеск блесны...

молчанье коршуна и мыши
подземный шорох, буйство вод
и реактивного неслышный
над городом твоим полёт...
гул колокола, колокольчик
над дверью друга, свежий сруб
и языка дразнящий кончик
между порочных алых губ...

короче, всё! земля и небо
вся красота и тайны их
без противления и гнева
естественно войдут в твой стих!

но - спать уже пора и утром
что, как известно, мудреней
ты просыпаешься не мудрым
а рассудительным скорей

и после тщательной прополки
трудов вчерашних ты вздохнёшь
и сдашься в плен -
дойдёшь до полки
и томик Пушкина возьмёшь

себе границы обозначишь
 отметишь кой-какой успех
и вдруг беспомощно заплачешь
 конечно, в тайне ото всех...