Взялся за гуж...

Учить других…Почти полсотни лет
Учёбой занимался  я усердно;
Мне скажут: благороден труд. Ан нет:
Никто не помянёт добром, примерно.
Не помнят обо мне ученики
И не звонят, не пишут, не встречают.
Хотя, по виду, тоже – старики,
Но лишь глаза враждебно отклоняют…
Видно, учёбы палка тяжела,-
Из-под которой учатся ребята.
И я, как тот надсмотрщик, кто с утра
Стоит с указкой, как с кнутом отвратным !
Оценки ставил разные при том:
Одних хваля, - других хуля публично;
Из класса выгонял их – не святой –
Коль нервам разойтись – уже привычно.
А это ж, самолюбия игра:
Ведь дети – они тоже с самолюбьем;
Запомнят на всю жизнь мои слова,
В душе ответив коротко и грубо !
И перед девочкой любимой, стыд и срам:
Услышать мою критику в свой адрес.
И перед мальчиком, ей стыдно от тех драм,
Учитель что устроит даже в марте.
Злопамятность мешает им постичь
Законы непреложные учёбы.
Чтоб легче было им по жизни, жить,-
Лишь строгий спрос тут должен быть. До гроба !
И тут не до эмоций и обид:
Учитель, по природе, человечен.
Искусство – всё плохое враз забыть
И помнить, что заботой он отмечен…
Критерий благородства – научить
Наукам и высотам же морали;
А если лишь обидами грешить –
То десять лет вы у себя украли.
А, может, всё гораздо хуже, проще:
Учёбу не любили, вслух кляня ?
Переносили – кто того захочет –
Ту нелюбовь, с  предмета – на меня?!

                *   *   *