Кружится до сих пор шар земли...

Кружится до сих пор шар земли.
Полно... для  времени что я значу?
Хватит... но душу мне обожгли.
Выжгли, что до сих пор я ещё плачу.

Только и время не сбавит шаг.
Небо не рухнет вниз и гроза не грянет.
И никогда мой вечно счастливый враг
Беззаветно смеяться не перестанет.

Шторм утопил всё величие корабля,
Боль стала вновь единственным мне острогом.
Но обороты не сбавила, нет, земля.
Вопль слепой "почему" -- посылаю Богу.

Кружится до сих пор голубой,
Шар голубой и звенит дорога.
Пусть никогда ничего не ослабит боль,
Шепчет волна: "Ещё потерпи немного".

Утешали пена меня и моря.
В них за синей, мощной и тёплой тканью
Мне мерещилось сердце богатыря,
Океана, чьё сердце ещё не камень.

Только вечный холод немой земли
Был и так же бил меня ножом по сердцу.
Это видели небо и журавли.
Мне от приступа боли некуда деться.

Вопль стоял до самых глубин земли.
Равнодушно звёзды во тьме искрились.
Это видели море и корабли.
Видели -- отчего же не заступились?

...Вот отгремел чернеющий ураган,
Мои раны ласкою не залечишь.
Это знает горестный океан,
О Арес, забери меня в этот вечер!

Враг мой лют, словно злобный зверь, окаян,
Для него соль слезы ничего не значит.
Соль вбирал пожалевший меня океан,
Тот, что слышал, как вою я и как плачу.

Что же были раны мои зазря,
Пожалевшему -- горе, страданий пытки.
И пронзённое сердце богатыря
Мне судьба швырнула с больной улыбкой.

Пусть я с этим справиться не могу,
И любовью не выжечь последних строк.
Да, я харкну кровью в лицо врагу,
Я кровавый свой не сглотну плевок.

Так же мелькают парусники вдали.
Но Ареса горького я пойму.
Кружится до сих пор шар земли.
Кружится до сих пор! Почему?