Дербент, 1985

Жара и скучно. Скушать, что ль, вареник?
Переговоры в обстановке дружбы
опять зашли в тупик, поскольку Рейган
неконструктивные внёс предложенья.
Да, если бы не море, что тут делать?
Покуда дешевеет виноград,
летают мухи – жизнь идёт неспешно,
покачивая бёдрами. Намедни
гулял в обнимку с барышнями, но
не тешат барышни, и мать в обиде,
что мало времени ей уделяю.
Когда-нибудь я напишу роман,
где будет море, пыль, собаки, солнце,
капризная девица с синим взором
из-под колец оранжевых волос
и женщина в халатике зелёном,
в таком домашнем и таком уютном,
какой бывает только у любимой.
И будет бегство, прямо в пасть заката
уйдёт дорога, на которой лягут
две наших длинных тени, а вдали
два стройных тополя, насторожившись,
поднимут указательные пальцы.
В столице плюс четырнадцать, дожди,
желтеют листья и бульвары мутны,
должно быть. Полдень. Сквозь окно с решёткой –
залитый солнцем двор, табасаранцы
и посреди – задумчивая псина.
Пора, мой друг, пора на море, к волнам.