Случай на войне

Это не моя выдумка. Про этот случай мне рассказал при своей жизни участник Великой
Отечественной войны, который  давно покинул  этот мир. Я просто переложил это в стихотворную форму.  Нам ли давать оценку? Я не уверен, что мы правильно сможем это сделать.



Холодная грязь, мокрый снег с дождём.
Студебеккер  вращает колёса с натугой.
Догоняем своих, не стоим, не ждём,
Скрытых где-то мадьярской округой.

При переправе бомбёжкой накрыло
Мост по которому двигалась рота.
А стая Юнкерсов била и била,
С берега шпарили из миномёта.

Наш  артрассчёт  уцелел случайно.
Машина цела и бойцы не ранены.
Были на марше в колонне крайними,
А шли  в авангарде и шли мы тайно.

Дивизион перешёл через воду здесь.
Тонули машины, тонули гаубицы.
В той мясорубке погиб не весь,
Остались, которым в Раю не нравится

Наш артрассчёт оторвался от тела.
Остались одни и дороги нет.
Двигаться нужно до беспредела.
Ждать нельзя, впереди рассвет.

Брод отыскали за десять вёрст
Грязные, мокрые, но на суше.
Наш путь неизвестен и он не прост.
Нам неизвестность терзает душу.

Командир плащпалаткой накрыл себя.
Фонариком чертит по карте путь.
Седеющий чуб пятернёй теребя,
Сказал: Отыщемся, как ни будь.

А то запишут в без вести павшие
Или напишут в «особый отдел»
Лучше уж в воду по-настоящему,
Туда попадать никто не хотел.

Есть направление- дороги нет.
Печные трубы от хат сгоревших.
Но вот вдалеке показался свет,
Великая радость для отсыревших.

В разбомбленный хутор едва вползли,
Заходим табором в тёплую хату.
Мы очень устали, замёрзли в грязи,
Погреться зашли к фронтовому брату.

А там, возле печки, нажравшись тушонки,
Команда трофейная и изрядно пьяная.
Тискает девушку без одежонки,
Другая хохочет, как окаянная.

Капитан направляет на нас ТТ.
Катитесь, мол в ночь, откуда пришли.
Да мы в уголочке, пусть в тесноте
Немного обсохнем, уж не взыщи.

Пьяный угар капитанский взор
Туманил наверное часто.
Сборщик погибших и мародёр
Заматерился горласто.

В открытую дверь этот мат проник,
Оскалился на распах.
А наш командир ударил в кадык,
Немного добавил в пах.

Поехали дальше в седую ночь.
Сырые, голодные, злые.
Мы были погреться совсем не прочь,
Седые и молодые.

Но вдруг командир закричал: Стоять…
А ну, разворачивай гаубицу.
Сейчас ( вспомнил сразу же чью-то мать)
От этой  швали  избавимся.

И ухнула пушка наводкой прямой,
Снаряд сокрушительной силы.
Комьями глины с пожухлой травой,
Останки жилья скосило.

Мы дальше на Запад пошли в ночи
И утром нашли  своих.
Снег с кровью мешался, текли ручьи.
Быт жизни суров и лих.