Корчагинцам семидесятых

                Моему сверстнику


                I

Пусть ты – мальчишка, выросший в тепле,
В руках не ощущавший тяжесть стали,
Мечтаешь ты на вороном коне
Стрелой лететь во вражеские дали.

К винтовкам боевым примкнув штыки,
Врубиться с ходу в грохот, в стоны, в давку!
Вперёд на чёрно-белые полки
Вас за собой ведёт Корчагин Павка!

Как ночью, услыхав глухое ржанье,
Погасишь лампу, сбрасывая страх,
Увидишь: в искры разбивая камни,
Летит отряд на призрачных конях.

Мальчишка двери настежь распахнул.
Знакомый голос: «Парень ты проверенный.
Даём на сборы ровно пять минут.
Берём тебя в разведку, в кавалерию!..»


                II

Возьми её – сгодится в трудный час –
От глупой пули и слепой шрапнели,
Зимой от стужи защитит не раз
Тепло старинной дедовской шинели.

И стиснет лоб будённовка отца,
А мама почему-то постареет,
Увидев плечи юного бойца,
Захлестнутые жёсткой портупеей.

И бьётся кровь в висках твоих: тук, тук,
Прощаться надо, бой зовёт, пора!
А, может, это просто сабли звук,
Что бьётся в ножнах около бедра?..

Молчат упрямо мрачные святые,
Стоящие в углу на образах,
С мольбой глядят на их глаза пустые
Заплаканные мамины глаза...


                III

Тебе в седле спокойно не сидится.
Команда: «Шашки наголо!» – «Ура!»
Мечтал в бою – я знаю – отличиться
Ты, сидя над учебником вчера.

Горят поля, изрытые окопом,
Растрескавшись от зноя полудённого.
Узнал я, что мальчишка мой знакомый
Геройски дрался в армии Будённого.

Из боя в бой, усталый и счастливый
Идёт отряд; сведя сурово бровь,
С клинка жестокой стали конской гривой
Стираешь гордо вражескую кровь...

Привал: горячий котелок в ладони,
И тишина... до самого утра.
Что там играет хлопчик на гармони,
Присевший одиноко у костра?..


                IV

Как выйдет из реки перед боями,
Расплёскивая золото, рассвет,
На четверти бумаги старой маме
Черкнёт мальчишка боевой привет.

Что нет вернее на земле друзей,
Как ранен был, как по-уши влюбился,
В конце письма пожалуется ей,
Что до сих пор курить не научился.

Война жестокая! Ты вычернишь лицо,
Ты озорство наносное стираешь,
Когда вдали от матери с отцом
Ты дорогих товарищей теряешь.

На рукаве походной гимнастёрки
Поблёскивает каплями роса,
А, может, просто брызнувшая звонко
Скупая и случайная слеза?..


                V

И вновь в огонь по вспаханной земле,
Где тускло штык чужой блеснёт во мраке!
Подняв клинок, на боевом коне
Ты распластался в яростной атаке!

Клубами степь полынную закрыла
Копытом конским поднятая пыль...
Но вдруг вокруг тебя земля поплыла,
В лицо тебе ударился ковыль...

С прихваченного неумелой ниткою
Просоленного потом рукава
Впитала кровь твою степная, зыбкая,
Растоптанная взрывом мурава.

Над головой пальба и топот конный,
Разрывов грохот – с силой бой встаёт.
К тебе сквозь дым склоняется Будённый:
«Живой, орёл? До свадьбы заживёт!..»


                VI

Чуб белобрысый ветер шевелит.
Из боя, мама, не пришёл мальчишка,
На вражью цепь он с конницей летит,
Заснув, мечтая, над раскрытой книжкой.

Как тихо! Из раскрытого окна
Пахнуло свежестью сырой и пряной.
Осталась непрочитанной одна
Страница вечно юного романа.

Пусть ты – мальчишка, выросший в тепле,
В руках не ощущавший тяжесть стали,
Мечтаешь ты на вороном коне
Стрелой лететь во вражеские дали.

Бесстрашному и честному в бою,
Романтику от головы до пяток,
Тебе сегодня песню я пою,
Корчагинцу семидесятых.

1982 Хабаровск