Хроники небес

           Срок жизни

Я, как травник, житейские даты
собираю на дальних уг;диях,
их с сухими слезами смешиваю
и настаиваю, как снадобье!..

…Гумилёв Николай Степанович,
замечательный русский поэт,
был расстрелян под некоей Бернгардовкой
тридцати пяти от роду лет.

Мандельштам Осип Эмильевич,
сочинял на обрывках страниц,
а потом в сорок семь, как выдохнул,
брызнув кровью закатных зарниц.

Жизни срок исчисляя по копоти
(год за годом - не счистить ужЕ),
я готов поделиться опытом,
как глотать секунды-драже!

Но к чему увеличивать сроки?
Мир жесток - а талант раним.
И добавленных дней жестокость
отрицается им самим.

Оттого и живут «по-соседски»,
поделив в коммуналке клозет,
гениальные малолетки
и пустые хранители лет.



Смерть Николая Гумилёва

Гумилёва читаю, как пью,
и не надо вина.
Золотистая речь
рассыпается жемчугом моря.
Припадаю к источнику,
фыркаю, жмурю глаза
И на миг забываю,
что пью послесловие горя.

Горе входит, как тень,
и неспешно ложится у ног.
Оно трогает кожу
и лижет случайные мысли.
Господин Гумилёв,
Вы подали смертельный урок,
Накормив эту тварь
из златой Николаевской миски!..

…Его вывели утром.
Был август, и падали звёзды.
Вертухаи зевали,
патрон досылая в размер.
Он стрелкам по глазам
полоснул огоньком папиросы,
И шепнул что-то смерти
на свой, на гусарский манер.

Заворочалось небо,
но утром чудес не бывает.
Спохватился старшой:
«Р-равняйсь, целься в грудь, не жалеть!»
Гад последний сказал:
"Мало, кто так умирает!"
И рванул за подол
присмиревшую барыню Смерть.


               
Два стихотворения памяти Осипа Мандельштама

Безумна мудрость пред соблазном.
Потерь невидимый черёд
Уж предстоит, а ей лишь важно
Раздумий не нарушить ход.

Глаза полны лучистой влаги,
Всё к лучшему, беспечный друг!
А «друг» уж подписал бумаги,
Кнутом гарцуя в ставнях рук.

Склонилась жизнь пред мыслью ч;дной,
О бренном теле дела нет.
И вот уж под ударом курда
Чертёж объемлет Архимед.

Прощайте, милый грек-строитель,
Ваш труд оправдан и спасён,
И мудрость – снова победитель!
Нас погружают в сладкий сон

Ума беспечные соблазны.
Потерь предвидимый черёд
Пусть примет тот, кому так важно
Раздумий не нарушить ход!

                * * *

Как лист бумаги подержанной,
Брошенный в ноги времени,
Творил Мандельштам поверженный
Ночами, не чувствуя бремени.

Детишкам напишет баечку,
Иль с Пушкиным в рифме сложится.
Днём – денег только на маечку,
А ночью – пИшется, мнОжится!..

Окно. Просыпаться не хочется.
Солнце - стальное лезвие.
ПолУночное одиночество
Полуденного любезнее.

Осип, не бойтесь света!
Давайте чинить нач;ла,
Детишек страны советов
Бросать в стихотворные чаны.

В кипящее Слово Божие!

Осип ответил глухо:
«Я обнаружил кражу:
Чаны пусты - сухо…"

Он уходил испуганный.
Ему не хватило времени
Ночь обратить в пугало
Дневного дурного бремени.

               
 

М.И. Цветаева. 1940 год,
одна из последних фотографий…

                Кто не спускался в глубину унижения,  не сгорал в огне страданий
                и не заглядывал в лицо смерти, тот не знает многих тайн бытия
                и не уразумел ещё истинного смысла собственной жизни.
                митр. Анастасий (Грибановский)


Сколь наши домыслы причастны
К свешённой гибели земной?

Вот правым глазом, взором ясным
Марина воскрешает строй
Беспечной королевы звука.
Она вдали, она над всеми!

Так смотрит девочка из тени
На крепкую мужскую руку.

А левый глаз – беды соринка,
Груз вЕковый прожитых лет.
Увы, не расточит слезинки
Фотографический портрет.

Уж тень Елабуги припала
К руке злодейской, и злодей,
Взалкал и следует за Ней,
Он приготовил смерти жало!

Два разных глаза, два крыла…
Подуло к полночи прохладой.
Она очнулась и ушла.

Елабуга, будь ты неладна!

Я мог её остановить,
Отнять верёвку, выждать время,
Забыв о том, что русский гений
Свободен быть,
                или не быть.



Марина Цветаева - так не бывает...

Марина Цветаева – со-цветие жизни и смерти.
- Так не бывает!
- А вы поверьте. Слышите?
  Марина
           из Елабуги-ямы
выводит ритмические румяны…

Марина, простите нас, невыразительных.
Вы вербой на Вербное за-Цветаете.
В России вербой встречают Мессию,
Богу Русский ковчег выстилая

Любо вас наблюдать танцующей
В травах кладбищенской земляники.
Гипсы, мрамОры, печальные кущи
Славят в вас Нику Самофракийскую!

Марина, милая, так не бывает!
Жизнь и смерть не слывут подружками.
Век меркантильный приходит в отчаяние,
Глядя, как вы раздаёте кружкой,

Плошкой, ладонью, за так, любому
Литер со-цветие в крохотных книжицах.
Люди, читайте, прыгайте в омут,
В марево донных сверкающих ижиц!

Близится полночь. Я наливаю
В горестный штоф драгоценные вина.
Марина Ивановна - так не бывает,
Вас не любить - невыносимо!