Гл. 3 Государь, погубивший империю

     Через  5  дней  после  смерти  Ленина  21  января  1924  город  из  Петрограда  превратился  в  Ленинград.  С  1  января  1918  года  большевики  ввели  т.н.  Декретное  время.  Наш  «Царский  выпуск»  состоялся  28  января  1904  года.  В  1924  году  исполнялось  20  лет  со  дня  производства  нас  в  первое  офицерское  звание.  Мы  заранее  планировали  собраться  по  этому  случаю,  дабы  вспомнить  старые  времена,  вспомнить  своих  наставников,  друзей  и  помянуть  погибших.  Собрались  не  28  января – в  день  производства  в  офицеры,  а  с  учётом  Декретного  времени.  Встреча  состоялась  10  февраля  1924  года.  Нас  было  всего  семь  человек.
     К  этому  времени  с  горем  пополам  были  убраны  все  нечистоты  с  улиц  Ленинграда.  Кстати,  насколько  я  помню,  нечистоты  с  Невского  убирали  дамы  в  кринолинах – большевики  давали  разнарядки  на  работу,  и  попробуй  откажись.  Жалкое  и  обидное  зрелище.  Кого  нужно,  к  этому  времени  уже  арестовали  или  расстреляли.  Особенно  многие  офицеры  пострадали  после  убийства  Председателя  Петроградского  ЧК  Моисея  Урицкого  в  1918  году.  А  сейчас  по  сравнению  с  теми  временами – почти  благодать.  НЭП.  Новые  буржуи  и  ворьё  всех  мастей  гуляют  и  развлекаются  напропалую.  Стало  возможным  купить  что-то  из  продуктов  для  нашего  застолья.
     Встрече  рады.  Все  как-то  устроились,  нашли  своё  дело,  все  служим  новой  власти.  Подводим  итоги.  Из  первой  десятки  нашего  «Царского  выпуска»  три  выпускника  погибли  в  Порт-Артуре,  23  выпускника  погибли  в  Цусимском  сражении.  Эти  цифры  погибших  были  совершенно  достоверны.  Сколько  же  наших  друзей  погибло  во  время  войны,  при  уничтожении  офицеров  в  Кронштадте,  Ревеле  и  Гельсингфорсе– мы  не  знали.  Часть  наших  выпускников  приняла  «Белую  идею»  и  воевала  против  большевиков  в  составе  Добровольческой  армии  Корнилова,  Деникина  и  Врангеля.  Многие  из  них  ушли  в  Бизерту  в  ноябре  1920  года  на  кораблях  Черноморской  эскадры.  Они,  как  песок,  рассеялись  на  просторах  Европы,  Америки  и  других  континентов. 
     Обнимаемся,  узнаём  друг  друга,  хотя  внешне  сильно  изменились.  Какая-то  непонятная  печаль  на  лицах.  Слёзы  на  глазах.  Отношения  тёплые,  но  настороженные.  Расположились  за  столом.  Первый  тост?  За  кого?  Ленин  умер.  О  Сталине  на  тот  момент  особо  не  было  слышно.  На  слуху  Троцкий.  Мы  считали,  что  он  скоро  «понесёт  ленинское  знамя»,  как  писали  газеты.  Ясно,  что  для  первого,  нашего  традиционного  тоста  эти  личности  не  подходили.  Поступило  предложение  от  одного  из  наших  друзей – поднять  первый  тост  за  нашего  Государя  Николая  Второго.  Я  категорически  возразил.  Я  слишком  много  пережил  с  момента  отречения  Николая  Второго  и  до  сегодняшнего  дня,  чтобы  поддержать  этот  тост.  Решили  первым  тостом  помянуть  всех  погибших  друзей  в  Порт-Артуре  и  в  Цусимском  сражении.  Вторым  тостом  помянули  нашего  Директора  Морского  Корпуса  Г.П. Чухнина.  Вспомнили  его  слова – «Плохие  офицеры  Флоту  не  нужны!»  Вспомнили  его  трагическую  смерть – он  был  убит  матросом-садовником  на  Черноморском  Флоте  в  1906  году.  Очень  печальные  воспоминания.
     Наше  скромное  застолье  продолжалось.  А  вот  и  стих  на  злобу  дня,  который  прочитал  один  из  моих  друзей:

 
Как  же  время  вернуть
К  безымянной  черте,
Где  таилась
Великая  сила?
На  кровавой  версте
Мы  отныне  не  те -
Нас  Россия  в  песок
Замесила.
Не  отыщешь  на  знамени
Гордой  строки,
Время  рыцарский  дух
Разметало -
Полегли  без  Крестов
И  надгробий  полки,
И  Великой  России
Не  стало.
Как  бы  выжить  к утру,
До  заветной  зари,
Как  бы  выдюжить
Годы  и  вёрсты!
…По  России  моей
Пустыри,  пустыри
И  могил  безымянных
Погосты.
Но  покажется  вдруг
Под  случайным  лучом,
Что  вернулась
Победная  дата -
Мы  Россию  свою
Подпираем  плечом
И  сзываем  на  тризну
Собрата,
Что  Всевышний  сказал  нам -
Россия  жива,
Нет  в  помине
Обмана  и  смуты!
...Нам  оркестры  заменят
Глухие  слова,
А молитвы -
Былые  салюты.

     Воспоминания – прикосновение  к  прошлому  без  надежды  на  будущее.  Мы  не  знали,  как  распорядится   судьба  и  что  с  нами  случится  завтра.  О  политике  мы не  говорили,  хотя  на  тот  момент  всякий  прохвост  и  случайный  оратор  только  и  говорили  о  политике.  Одни  обещали  «счастливое  завтра»,  а  другие  на  словах  были  уверены  в  скорой  победе  социализма  и  коммунизма  в  странах  Европы,  а  потом  во  всём  мире.
     Один  из  друзей,  случайно  оставшийся  в  живых  в  марте  1917  года  после  убийства  офицеров  в  Кронштадте,  прочитал  стихотворение  «Кронштадтский  реквием».  Это  стихотворение  ходило  в  списках,  нелегально:

Пал  Кронштадтский  редут
Под  напором  рожна -
Тут  пощады  не  ждут,
Тут  надежда  важна,
А  не  грязный  плакат -
Где  призыв  бунтаря,
Тут  любой  виноват,
Тут  стреляют  не  зря!
Чащев ыстрел  в  висок -
Принимай,  как  вину,
Закопают  в  песок
Или  бросят  в  волну.
Не  вернуться  назад -
Так  печален  финал,
И  порой  каземат,
Как  второй  трибунал.
Ни  кольчуги,  ни  лат,
Без  войны - на  войне:
Бескозырка,  бушлат - 
Нет  венка  на  волне.
Расстрелять - это  труд,
Для  врага  нужен  спец!
... Если  память  сотрут -
Значит,  будет  конец.
Что  недавно,  давно,
Плачь,  коль  мамин  сынок!
…Брошен  снова  на  дно
Золочёный  клинок.
Что  сошлось - сбереги,
Выполняя  приказ,
Выбивают  мозги
За  свободу  у  нас.
Ведь  бунтарь - он  корсар,
Конопаченный  злом!
... Уж  подрос  комиссар
Под  Двуглавым  Орлом.

     Расходились  поздно  вечером.  Перед  уходом  один  из  моих  друзей  попросил  объяснить  моё  неприятия  личности  Николая  Второго.  Из  присутствующих  гостей  только  я  был  участником  Цусимского  сражения,  только  я  прошёл  японский  плен.  Провожая  гостей,  я   ответил  моему  другу  так – «Когда  мы  закончили  Николаевскую  Морскую  Академию  и  на  дружеском  ужине  поднимали  первый  тост  за  Государя,  я на  тот  момент  очень  многого  не  знал.  Теперь  я  знаю  достаточно  о  личности  бывшего  Государя  и  его  окружения.  Эти знания  мне  не  позволяют  чествовать  его  за  дружеским  толом».  На  этом  мы  расстались.
     Оставшись  один,  я  невольно  в  мыслях  стал  возвращаться  в  прошлое.  Одна  сквозная  мысль  не  давала  мне  покоя.  Я  не мог  понять,  как  Россия,  которую  Николай  Второй  принял  от  отца  Александра  Третьего в  1894  году  богатой  и  сильной,  позорно  проиграла  две  войны  под  его  руководством.  Пётр  Великий  терпел  поражения  от  шведов,  но  в  итоге  одержал  блистательные  победы  и  вывел  Отечество  в  ряд  передовых  Государств.  При  Екатерине  Великой  слава  русского  оружия  стала  общеизвестной.  При  Павле  Первом  Русский  Флот  прославил  адмирал  Ушаков.  Был  совершён  блистательный  Итальянский  поход  Александра  Суворова.  Александр  Первый  после  ряда  поражений  вошёл  с  русскими  войсками  в  Париж  в  1814  году.  Николай  Первый  потерпел  поражение  в  Крымской  войне,  но  у  него  были  блестящие  победы  над  Турцией.  Александр  Второй  провёл  отличную  военную  кампанию  в  Русско-турецкую  войну  1877-1878  годов.
     Предшественники  Николая  Второго  в  большей  степени  умели  подбирать  военные  кадры,  чего  нельзя  сказать  о  нём.  Чего  только  стоит  личность  Великого  Князя  генерал-адмирала  Алексея  Александровича,  отвечавшего  за  подготовку  Русского  Флота.   
     Николай  Второй  династические  интересы  ставил  выше  государственных  интересов.  Когда  ему  говорили,  что  Великий  Князь  Алексей  Александрович  безобразно  управляет  Флотом,  то  Николай  Второй  отвечал: «Как  я  могу  уволить  дядю  Алексея,  любимого  брата  моего  отца!»  Вот  как  отзывается  о  «любимом  дяде»  Великий  Князь  Александр  Михайлович: «Одно  только  упоминание  о  современных  преобразованиях  в  военном  Флоте  вызывало  болезненную  гримасу  на  его  красивом  лице.  Не  интересуясь  решительно  ничем,  что  не  относилось  к  женщинам,  еде  и  напиткам,  он  изобрёл  чрезвычайно  удобный  способ  для  устройства  заседаний  Адмиралтейств-Совета.  Он  приглашал  членов  Совета  на  обед  во  дворец,  и  после  того,  как  наполеоновский  коньяк  попадал  в  желудки  его  гостей,  радушный  хозяин  открывал  заседание  Адмиралтейств-Совета  традиционным  рассказом  из  истории  русского  парусного  военного  флота».
     Невольно  хочется  привести  оценку  Флота  в  стихах  кадетов  тех  времён:

Учи,  кадет,  азы  и  гаммы,
От  первой  качки  не  дрожи,
И  у  бездонной  панорамы
Цени  морские  миражи,
Цени  загадочность  рассвета
И  буйство  мирных  скоростей -
Встречай  разбуженное  лето
Смолёным  запахом  снастей!
Тут  мачты – место  не  для  торга,
Тут  чаще  вместе - холод,  зной,
И  счастье  первого  восторга,
И  крики  чаек  над  волной!
Но  под  созвездием  канатов
Храни,  кадет,  гусарский  вид -
Команда  с  трёхэтажным  матом
И  полумёртвого  взбодрит!
Да,  красота!  И  парус  косо,
И  Крест  косой,  и  нервный  вздох,
Но  парус  нынешний  для  форса,
Из  прошлых  далей  и  эпох,
Из  той,  отеческой  отметки,
Из  лучшей  памятной  строки,
Когда  вершили  кругосветки
Иных  времён  выпускники!
... Носи  одежду  по  погоде,
Не  стой,  коль  надо,  за  ценой -
Уже  «Дредноут»  на  подходе
С  непобедимою  бронёй!
Как  с  нашей  мощностью  орудий
Встречать  опаснейший  восход?
В  России  очень  много  судей,
Но  очень  мало  воевод!
Не  учат  выстрелы  и  даты,
Не  учит  душная  гроза –
Пока  что  царские  фрегаты
Несут  на  мачтах  паруса,
Но  есть  «орлы»  и  голос  зычный,
А  что  прикажут – поделом,
Но  Флот,  больной  и  архаичный,
Ждёт  указание – «На  слом!»
Стоит  под  парусом  железо,
Но  командир  безмерно  рад –
Ещё  есть  времечко  для  ценза
И  для  заслуженных  наград!
Но  нет  надёжного  задела -
С  глубокой  трещиной  агат,
Прекрасно  парусное  дело
Для  старых  шлюпок  и  регат!
Зато  в  России  многоликой
Куют  в  достатке  железа,
А  Николай – не  Пётр  Великий:
Ему  что  дымка,  что  гроза!

     Утверждать,  что  корабли  не  строили,  нельзя.  Корабли  строили,  пытались  даже  догнать  в  кораблестроении  передовые  страны.  Но,  как  отмечали  современники,  «корабли  были,  а  Флота  не  было!»  В  одном  строю  и  новые  корабли,  и  старье,  предназначенное  на  слом:

 
... Но,  что  не  выходы – всё  горше,
Всё  процветает  та  же  блажь,
Всё  те  же  старые  «калоши»,
Всё  тот  же  рваный  такелаж,
Всё  те  же  правят  брадобреи,
Всё  та  же  старая  медаль -
Ценить  свои  умеем  реи,
Забыв,  что  правит  миром  сталь!
Слабее  слышатся  авралы,
И  вздор  заметен  в  седине,
А  роковые  адмиралы
Привычно  служат  не  войне!
Им  ближе  личные  обновы,
Им  строй  привычней  по  «орлам» -
Они  с  Россией  не  готовы
Делить  провалы  пополам,
Делить,  как  предки  их  делили,
Всё  до  последнего  куска -
Их  в  шхерах  царственные  мили
Качают  в облаке  слегка!
Казалось,  облако  не  студит,
Казалось,  к  месту  ль  абордаж?
И  что  войны  уже  не  будет,
И  дан  игрушкою  палаш,
И  Честь  живёт  в  семейном  клане,
Есть  крепость  царственность  опор,
И  маргиналами  дворяне
Ещё  не  стали  с  неких  пор!
Где  Государь?  Где  Посох?  Слово?
Где  русской  истины  аллюр?
... К  чему  Отечество  готово -
Покажет  скоро  Порт-Артур!

     После  героической  гибели  «Варяга»  в  корейском  порту  Чемульпо,  в  Петербурге  о  «Варяге»  говорили  так:  «Неужели  «Варяг»  не  мог  уйти  из  Чемульпо?  И  затопили-то  «Варяг»  на  мелком  месте.  Теперь  японцы  его  поднимут».  Как  в  «воду  глядели».  Как  известно,  японцы  подняли  «Варяг»,  приспособив  его  для  учебных  целей.  Позорная  страница  Русского  Флота.  Русские  моряки  героизмом  прикрывали  бездарность  руководителей  Флота.      
     О  генерал-адмирале  Алексее  Александровиче,  прозванного  «куском  августейшего  мяса»,  в  петербургских  домах  и  салонах  открыто  злословили:  «Генерал-адмирал  истратил  огромные  деньги  на  свою  любовницу-итальянку,  а  Флотом  не  занимается!»  Николай  Второй  прекрасно  знал  о  «бездеятельности»  дяди,  но  соответствующих  мер  так  и  не  принял. 
     «Несмотря  на  все  признаки  приближающейся  войны  с  Японией,  генерал-адмирал  продолжал  свои  празднества,  и,  проснувшись  утром,  узнал,  что  наш  Флот  потерпел  поражение  в  битве  с  современными  дредноутами  Микадо».  Так  оценил  «бездеятельность»  генерал-адмирала  Великий  Князь  Александр  Михайлович.
     Могла  ли  Россия  одержать  победу  в  войне  1914  года?  Да,  могла.  К  началу  1917  года  были  все  предпосылки  для  победы  и  окончания  войны.  Блестяще  действовала  Кавказская  армия  под  руководством  Главнокомандующего  Великого  Князя  Николая  Николаевича  и  Командующего  генерала  Юденича.  В  историю  этой  войны  вошла  битва  за  крепость  Эрзерум.  Никто  не  мог  поверить,  что  в  условиях  горной  местности  и  зимы  можно  взять  эту  крепость  приступом  с  минимальными  потерями.  Но  крепость  была  взята,  что,  практически,  выводило  Турцию  из  войны.  Недаром  же  генерал  Юденич  был  награждён  полководческим  орденом  Георгия  2-й  степени.  Это  была  последняя  полководческая  награда  в  той  войне.  Больше  таким  орденом  никого  не  награждали.
     Назначение  вице-адмирала  А.В. Колчака  Командующим  Черноморским  Флотом  вместо  любимца  Царского  Двора  Эбергарда  резко  изменило  ситуацию  на  Черноморском  Флоте:


Не  видно  истинного  ряда,
Не  варят  кашу  повара –
Успехов  нет  у  Эбергарда,
Любимца  Царского  Двора!
В  ракушках  днища  или  в  тине,
И  в  тишине  Петровский  слой –
Флот  в  Севастопольской  твердыне
Стоит  обыденной  стеной!
Здесь  Ушакова  нет  в  повторе –
Ушла  высокая  вода,
Хозяин – немец  в  Чёрном  море,
И  злобный  турок  иногда!
А  Эбергард  на  чести  падок,
Привык  смотреть  в  высокий  рот,
И  в  этом  общий  непорядок,
Коль  в  базе  числится  Комфлот!
Обида  в  русском  сердце  бьётся,
И  в  гневе  чешется  рука –
А  что,  в  России  не  найдётся
Иной  отделки  моряка?
Уходит  время  скомороха,
Хиреет  царственный  Федот –
Иного  флагмана  эпоха
На  командирский  мостик  ждёт,
Иное  времечко  бунтует –
Нужны  деревья,  не  леса,
Спеши  дерзать,  коль  время  дует,
В  твои  косые  паруса!
И,  значит,  что-то  делать  надо,
Войной  запреты  сметены -
Есть  флотоводцы  для  парада,
А  есть  для  боя  и  войны!

     Командующий  Черноморским  Флотом  вице-адмирал  Колчак  оторвал  от  севастопольских  стенок  корабли.  За  один  год – с  июля  1916  года  по  июль  1917  года  Флот  провёл  у  Босфора  17  минных  постановок  и  выставил  40000  мин,  из  них – 60  мин  с  подводных  лодок.  Итогом  активных  действий  Черноморского  Флота  стало  полное  прекращение  действий  германских  крейсеров  и  подводных  лодок  в  Чёрном  море:

 
Комфлоту  нынче  не  до  спора –
Нужны  подвижки  и  дела!
... Колчак  у  самого  Босфора
Свои  построил  вымпела,
Сам  разбирает  степень  ада,
России  служит,  не  молве,
А  корабельная  армада
Идёт  в  достойном  торжестве!
Вот  так  меняются  кумиры –
Всё  тот  же  черноморский  зной,
Всё  те  же  в  море  командиры,
Да  вот  Комфлот  уже  иной!
Решилась  истина  простая –
Сначала  дело,  после  спор,
Мы,  наше  прошлое  листая,
Найдём  и  в будущем  повтор!

     Совместные  победные  действия  Кавказской  армии  и  Черноморского  Флота  обрекло  на  провал  отречение  Николая  Второго  2  марта  1917  года.  Победу  у  России  украли,  заложив  Версальским  миром  основы  для  новой  войны  с фашистской  Германией  в  1941  году.
     Известный  думский  деятель  В.В. Шульгин  вспоминал  те  роковые  мартовские  дни  1917  года:  «Комитет  Государственной  Думы  признаёт  единственным  выходом  в  данном  положении  отречение  Государя  Императора,  поручает  нам  двоим  доложить  об  этом  его  Величеству  и,  в  случае  его  согласия,  поручает  привезти  текст  отречения  в  Петроград.  Отречение  должно  произойти  в  пользу  Наследника  Алексея  Николаевича.  Мы  должны  ехать  вдвоём,  в  полной  тайне». 
     Вторым  деятелем,  спешившим  в  Ставку  к  Государю,  был  А.И. Гучков,  капиталист,  лидер  октябристов.
     Тот  же  Шульгин  в   своих  воспоминаниях  признаётся  о  тех  последствиях,  которые  неизбежны  после  отречения  Государя:  «Отречение  должно  быть  передано  в  руки  монархистов  ради  спасения  Отечества».
     «Я  знал,  что  офицеров  будут  убивать  именно  за  то,  что  они  монархисты,  за  то,  что  они  захотят  исполнить  свой  Долг  Присяги  Царствующему  Императору  до  конца.  Это,  конечно,  относится  к  лучшим  офицерам.  Худшие  приспособятся.  И  вот  для  этих  лучших  надо  было,  чтобы  сам  Государь  освободил  их  от  Присяги».
    Какой  цинизм  и  гражданская  безответственность!  Какие  верхоглядство  и  бесцеремонность!  Понимая  весь  трагизм  положения,  понимая,  что  после  отречения  последует  «кровавая  баня»  в  полках  и  гарнизонах,  эти  два  деятеля  едут  принимать  отречение  Государя,  вместо  того,  чтобы  всеми  способами  убедить  его  в  противоположном.  Есть  Государь – есть  Империя!  Неужели  это  не ясно?  Хороши  государственные  деятели,  но  и  хорош  сам  Государь:

Нам  по–привычке  «охи»,  «ахи»
И  торжество  кровавых  смут!
... К  войне  готовятся  монархи,
А  воеводы  в  бой  ведут.
И  поминай,  отца  и  сына,
И  разгоняй  земную  хмарь –
На  троне  кто  сидит?  Детина?
Или  Державный  Государь?
Кто  слуги?  Хитрые  присоски?
Кого  Россия  обрела?
Какие  звуки–отголоски
Летят  от  Царского  Стола?
Кто  назначает  дни  и  сроки,
А  кто  не  тянет  удила?
Какие  судьи  и  пророки
Вершат  монаршие  дела?
В  России  заповедь  синклита
Привычно  делит  каравай,
Плывун – гроза  для  монолита
И  для  дубовых  вечных  свай!
Что  слава,  подвиг  и  богатство
Перед  размерами  стрелы?
Век  на  Гербе  эмблемой  Царства
Горят  библейские  орлы,
А,  коли  так,  судьбу  изведай –
Проверь  изгаженный  насест,
И  не  считай  своей  победой
Чумной  свободы  манифест!
И  разберись,  какие  лица
Собрались  скопищем  в  притвор?
Решает  Царская  Десница,
А  не  холопов  мудрых  хор,
Решает  Царь,  а  не  вельможи,
Что  обожрались  калачом -
Ты,  если  правишь,  дёрни  вожжи
И  погрози  слегка  бичом!

     Нет,  не  погрозил  бичом  Государь  всем  либеральным  прохвостам,  государственным  преступникам  и  предателям  Отечества.  Он  не  отстранил  от  должностей  Командующих  Фронтами,  согласившихся  с  отречением  Государя.  Он  не  отдал  их  под  суд  Военного  Трибунала.  Сам  Государь  стал  соучастником  величайшего  исторического  преступления  пред  Россией  и  её  народом.  Государь  предал  служивый  народ,  Верой  и  Правдой  все  века  защищавший  устои  Отечества.  Отречением  он  породил  Октябрьскую  Революцию  и  Гражданскую  войну.
     Вот  последние  слова  Государя:  «Я  принял  решение  отречься  от  Престола.  До  трёх  часов  сегодняшнего  дня  я  думал,  что  могу  отречься  в  пользу  сына,  Алексея.  Но  к  этому  времени  я  переменил  решение  в  пользу  брата  Михаила.  Надеюсь,  вы  поймёте  чувства  отца».
     Решение  Николай  Второй  переменил  «в  пользу  брата  Михаила»  после  того,  как  ему  пообещали  свободный  выезд  в  Англию.  Он  пожалел  сына  Алёшеньку,  своих  деток  и  венценосную  супругу,  а  на  русский  народ  ему  было  наплевать.
     Обоюдное  предательство – один  искал  покой  и  благополучие,  другие  надеялись  возвыситься  на  отречении  Николая  Второго.  Дальше – только  катастрофа: 

Нам  что  ни  век,  то  катастрофа,
Нам  смута – вечная  родня:
Нужна  Отечеству  Голгофа
И  кровь  Ипатьевского  дня,
И  зло  эпох –  родная  веха,
И  переулок  ножевой!
Царь  слабый – времени  помеха,
Царь  мёртвый – хуже,  чем  живой!
Россия  всяких  возносила,
Крутила  лет  веретено –
О,  как  нужна  на  Троне  сила,
Иного  русским  не  дано!
При  силе – что  нам  обереги?
При  силе  строится  редут -
Вовсю  стараются  стратеги,
Сатрапы  вольницу  не  ждут,
Находят  блюдо  лизоблюды,
А  шваль – изгаженный  шесток,
Молчат  партийные  Иуды
И  с  кровью  властный  альпеншток!
И  нет  слезливости  у  Трона,
И  нет  искусственных  помех –
Неотвратимостью  закона
Жизнь  примиряет  вся  и  всех!
Пусть  колобродит  ушлых  горстка,
Но  служит  пусть  Гостиный  Ряд,
А  Императорская  вёрстка
Ведёт  Отчизну  на  парад,
И  знает  Мир,  что  мы - не  стадо,
Что  наш  фундамент  не  трещит!
... О,  как  же  постараться  надо, 
Чтоб  сохранить  Державный  Щит!
Но  всех,  кто  Русь  бездумно  крючит,
Царей  свергая,  не царей,
Сама  история  проучит
У  плах  и  древнихалтарей!

     По  большому  счёту – все  предали  Николая  Второго:  Русская  Православная  Церковь,  великие  князья,  генералитет,  думская  братия,  дворянское  сословие.  Верными  Николаю  Второму  остались  часть  русских  офицеров  и  генералов.  Смешно  казалось  бы,  но  самым  мудрым  советником  для  Государя  был  Распутин,  но  и  его  убили  родственники  Николая  Второго.
     Поимённо  хотел  бы  назвать  предателей  Государя-Главнокомандующих  Фронтами.  Из  пяти  Главнокомандующих  все  пять  высказались  за  отречение  Государя:  Великий  Князь  Николай  Николаевич – Главнокомандующий  Кавказским  Фронтом,  генерал  В.В. Сахаров – фактический  Главнокомандующий  Румынским  Фронтом,  хотя  таковым  числился  король  Румынии,  генерал  А.А. Брусилов – Главнокомандующий  Юго-Западным  Фронтом,  Генерал  А.Е. Эверт – Главнокомандующий  Западным  Фронтом,  генерал  Н.В. Рузский – Главнокомандующий  Северным  Фронтом.  Рьяным  заговорщиком  оказался  любимец  Государя  Начальник  Штаба  Верховного  Главнокомандующего  генерал  М.В. Алексеев.
     Нагло  и  безобразно  в  момент  отречения  Государя  вёл  себя  генерал  Н.В. Рузский.  По  воспоминаниям  Министра  Царского  Двора  Ф.Б. Фредерикса,  генерал  Рузский  оказывал  на  Государя  давление.  Фактически,  подпись  у  Государя  была  вырвана  насильно.  «Рузский  схватил  Николая  Второго  за  руку  и,  держа  руку  на  Манифесте  об  отречении,  грубо  ему  повторял:  подпишите,  подпишите  же.  Разве  вы  не  видите,  что  Вам  ничего  другого  не  остаётся  делать.  Если  Вы  не  подпишите, - я  не  отвечаю  за  вашу  жизнь».
По  оценкам  современников,  в  историю  России  генерал  Рузский  вошёл  как  символ  измены  дворян  своему  Императору.   
     Но  судьба  предателей  в  России  довольно  известна.  Помните  Мазепу?  Его  вши  заели  в  изгнании.  Такова  его  судьба.  А  как  же  сложились  судьбы  предателей  Николая  Второго?  Генерал  Рузский  был  казнён  большевиками  19  октября  1918  года  на  Пятигорском  кладбище.  Генерал  Эверт  был  расстрелян  большевиками  в  Можайске  в  1918  году.  Генерал  Сахаров  был  расстрелян  в  Крыму  в  августе  1920  года.  Генерал  Алексеев  умер  от  воспаления  лёгких  8  октября  1918  года.  Генерал  Брусилов  перешёл  на  сторону  большевиков.  Это  он  позже  писал:  «Николай  Второй  в  военном  деле  решительно  ничего  не  понимал».  Брусилов  был  горячим  сторонником  Великого  Князя  Николая  Николаевича.  Он  был  решительно  не  согласен  с  его  отрешением  от  должности  Верховного  Главнокомандующего  в  августе  1915  года.  В  1920  году  Брусилов  выступил  с  призывом  к  офицерам  Добровольческой  армии  и  ко  всем  офицерам  белой  эмиграции  сражаться  против  общего  врага – панской  Польши.  Скончался  в  1926  году.  Похоронен  на  Новодевичьем  кладбище  в  Москве.
     Великий  Князь  Николай  Николаевич  в  марте  1919  года  эмигрировал  в  Италию.  Среди  белоэмигрантов  считался  претендентом  на  Русский  Престол.  Скончался  в  изгнании  5  января  1929  года  на  73  году  жизни.  Похоронен  в  Каннах.  На  его  могиле  установлена  доска  из  зелёного  мрамора  с  надписью:  «Верховному  Главнокомандующему  Русской  Армии,  Его  Императорскому  Высочеству  Великому  Князю  Николаю  Николаевичу  от  Российского  Зарубежного  Воинства». 
     Если  проследить  судьбы  предателей  Государя,  то  невольно  поймёшь  одну  прописную  истину:  «Есть  нечто  свыше!  Господь  предателей  не  прощает!»  Не  по  причине  ли  предательства  Святейшим  Синодом  Государя  русский  люд  начал  рушить  храмы  и  церкви  и  убивать  священников?
     Вот  как  описывает  возвращение  в  Петроград  тот  же  Шульгин  после  отречения  Николая  Второго:  «Мы  вышли  из  вагона.  На  путях,  освещённых  голубыми  фонарями,  стояла  толпа  людей.  Они  всё  знали  и  всё  понимали.  Они  были  такие  тихие,  как  будто  находились  в  комнате  тяжелобольного,  умирающего.  Обращаясь  к  ним,  Гучков  сказал:  Русские  люди!  Обнажите  головы,  перекреститесь,  помолитесь  Богу.  Государь  Император  ради  спасения  России  снял  с  себя  своё  Царское  Служение.  Царь  подписал  отречение  от  Престола.  Россия  вступает  на  новый  путь.  Будем  просить  Бога,  чтобы  он  был  милостив  к  нам.  Толпа  снимала  шапки  и  крестилась.  И  было  страшно  тихо».
     Но  Бог  не  был  «милостив»  к  России  после  отречения  Государя.  Самое  страшное  было  впереди!  Россию  ожидали  потрясения  и  величайшие  жертвы:

Мы  разберём  потом,
«Кто  виноват!»
Но  не  поймём –
К  чему  такая  трата?
...Безумствуя,
Приветствуем  набат
Под  вечностью
Созвездия  Азарта!
Живых  и  мёртвых
Можем  потрясти,
Расплавить  медь  тугую
Для  картечи –
Прости  за  всё  нас,
Родина,  прости,
Прости,  Господь,
За  пламенные  речи,
За  крик  толпы –
«Романовых – долой!»
За  кровь  людей,
Чтовремя  озадачит,
За  то,  что  есть  в  России
Чёрный  слой,
Который  в  смуту
Так  премного  значит!
Гуляй  бездумно
С  криками – «Даёшь!»
Без  бранных слов
Бравада – пережиток,
О,  как  легко
Посеять  в  душах  ложь,
Когда  в  России
Керенских  избыток,
Когда  без  счёта
Планов  и  идей,
Когда  без  права
Каждый  первый – правый!
...Кровавые  ладони
Площадей
И  Спас  на  месте
С  Истиной  кровавой!

     Николай  Второй  в  Манифесте  об  отречении  написал:  «Не  желая  расстаться  с  любимым  сыном  нашим,  мы  передаём  наследие  нашему  брату,  нашему  Великому  Князю  Михаилу  Александровичу  и благословляем  его  на  вступление  на  Престол  Государства  Российского». 
     После  отречения  Николая  Второго  в  пользу  Великого  Князя  Михаила  Александровича,  перед  предателями  и  заговорщиками  появилась  новая  задача – отрешить  от  власти  Михаила  Александровича,  который  формально  не  имел  права  её  принимать.  Все  поспешили  к  Михаилу  Александровичу  на  Миллионную  улицу,  дом  12.  Решающую  речь  произнёс  прохвост  Керенский,  которая  и  определила  отказ  Великого  Князя  Михаила  от  принятия  Царской  Власти:  «Разрешите  сказать  Вам  как  русский  русскому!  Приняв  Престол,  вы  не  спасёте  Россию.  Я  знаю   настроение  массы  рабочих  и  солдат.  Сейчас  резкое  недовольство  направлено  именно  против  Монархии.  Именно  этот  вопрос  будет  причиной  кровавого  развала.  Перед  лицом  внешнего  врага  начнётся  Гражданская  война.  Умоляю  вас  во  имя  России  принести  эту  жертву….».
     Совершенно  ясно,  что  Великий  Князь  Михаил  Александрович  не  был  Николаем  Первым.  Николай  Первый,  как  было  сказано  выше,  картечью  усмирил  такой  же либеральный  сброд  и  утвердил  порядок  в  Отечестве.  Михаил  Александрович  поверил  либеральному  сборищу  и  прохвосту  Керенскому.  Он  решил  спасти  себя.  Россию,  по  его  мнению,  спасут  Керенские.  Сделав  роковой  выбор,  Михаил  Александрович  вынес  себе  же  смертный  приговор.  Его  расстреляют  в  1918  году.
     Что  касается  «Гражданской  войны»,  которой  пугал  Керенский  Великого  Князя,то  родоначальником  Гражданской  войны  явился  сам  Керенский.   Он  предал  Главковерха Лавра  Корнилова,  посчитав  его  главным  соперником.  Корнилов  с  группой  всадников-текинцев  ускакал  на  Дон,  где  и  начал  создавать  Добровольческую  армию.  С  Добровольческой  армией  сражались  большевики  до  октября  1920  года. 
     Всю  суть  либеральной  думской  шпаны  выразил  на  митинге  один  из  ораторов  после  выступления  перед  солдатской  массой  Председателя  Государственной  Думы  Родзянко,  который  призывал  к  продолжению  войны  и  «спасению  русской  Земли».  Вот  слова  этого  оратора:  «У  господина  Родзянко  есть  что  спасать.  Не  малый  кусочек  у  него  этой  самой  русской  земли  в  Екатеринославской  губернии.  А  может  быть,  ещё  в  какой-нибудь  есть?  Например,  в  Новгородской?  Так  вот,  Родзянкам  и  другим  помещикам  Государственной  Думы  есть  что  спасать…»
     Совершенно  ясно,  что  новые  «хозяева  жизни»,  отрешив  Николая  Второго  от  власти,  решились  быть  новыми  патрициями.  Они  спасали  свою  землю,  а  не  Россию.  Вот  почему  они  проиграли  свой  исторический  выбор  большевикам.  Ленин  в  феврале  1917  года  в  одном  из  докладов  в  Цюрихе  говорил:  «Мы,  старики,  может  быть,  не  доживём  до  решающих  битв  этой  грядущей  революции».  Но,  взяв  власть,  безмозглые  либералы,  превратили  власть  в  безвластие.  Большевики  подобрали  власть  на  петроградских  панелях,  как  подбирают  больную  беспризорную  женщину.  Большевики  спасли  Россию!!!
    Каждый  русский  офицер  Императорской  Армии  и  Флота  был  поставлен  перед  тяжелейшим  выбором,  каждый  из  нас  мог  так  сказать:

Какие,  Господи,  напасти?
Какие  судят  времена?
... Я  присягал  законной  власти,
Она  вела  меня,  она!
Нет,  я  не  гнался  за  наживой,
Ведь  мне  Отчизна  дорога –
Ведь  я  потомственный  служивый,
Но  всякой  швали  не  слуга,
И  не  ловец  регалий  в  тине –
На  мне  державная  печать!
... Что  есть  Отечество  отныне?
И  как  Россию  величать?
Как  быть?  И  как  сегодня  статься?
И  кто  сегодня  Царь  Земной?
Но  как  не  просто  разобраться,
Коль  выбор  истинны  за  мной!
Но  нет  единого  ответа –
Едины  нынче  ад  и  рай,
И  два  в  Отечестве  рассвета –
Любой  по  нраву  выбирай!

     Со  времён  Петра  Великого,  когда  окончательно  сформировался  офицерский  корпус,  когда  офицеры  служили  Верой  и  Правдой,  когда  понятия  Чести  и  Офицерского  Достоинства  вошли  в  сердца  и  души  служилого  сословия,  всякое  было  в  Отечестве.  Но  никогда  с  тех  пор  Русские  Государи  офицеров  не  предавали,  не  обрекали  их  на  тяжелейший  нравственный  выбор,  который  грозил  их  жизням.  Офицерское  сословие  жертвовало  жизнями  на  море  и  на  суше,  под  Полтавой  и  на  Бородинском  поле,  на  просторах  Европы  и  на  Крымской  земле.  Но   сегодня  нет  Государя,  нет  законного  Наследника,  которым  они  торжественно  присягали.  Осталось  одно  Отечество,  которое  истекает  кровью,  осталась  Русская  Земля,  которую  пытаются  делить,  а  не  защищать,  новые  выскочки.  Появились  трудные  вопросы,  которые  можно  задавать,  но  на  которые  трудно  найти  правильный  и  нужный  ответ:


Как  полумрак  под  небо  взвился?
И  кто  высокой  речью  лгал?
Зачем  служил  я  и  учился?
Зачем  по  Чести  присягал?
И  почему  качнулась  Вера?
И  кто  отныне  господа?
Ведь  жизнь  морского  офицера
Опасна  так,  как  никогда!
Куда  ведут?  Какие  кланы?
Какой  гуляет  волнолом?
Надежды  рушатся  и  планы,
А  судьбы  брошены  на  слом!
Ведь  было – мылили  и  брили,
Но  всё  ж  не  рушили  межи, 
И  непременно  говорили –
«Царёвой  службой  дорожи!»
Так  натурально,  а  не  книжно,
Не  назначали  судьбам  крах –
Считали,  Родине  престижно
Служить  в  походах  и  морях!
Мы  Царский  Трон  оберегали -
Моряк,  гусар,  кавалергард,
Был  блеск  загадочных  регалий
И  царской  милости  наряд!

     На огромном мировом пространстве в один клубок сплелись интересы великих держав и малых народов, интересы различных партий и личностей. Все преследовали свои цели, и все имели  ввиду свои материальные выгоды. О русском народе и о России никто и не думал. Земля, люди и огромные богатства многострадальной Империи давно вызывали неподдельный интерес соседних государств. Одни хотели
пограбить Отечество, другие желали этим Отечеством управлять. Здесь обкатывались будущие революции и будущий раздел мира и добычи.
     Говоря о династии Романовых, Ключевский ещё в 1900 году предсказал, что «... эта династия не доживёт до своей политической смерти, вымрет раньше, чем перестанет быть нужной, и будет прогнана. В этом  её  счастье и несчастье России и  её  народа, притом повторное: России ещё грозят бесцарствие и смутное время». Тут не добавить и не убавить, а  остаётся только удивляться пророчеству  историка.
     В смутное время у России не нашлось нового Князя Пожарского, хотя на эту роль   мог  претендовать  русский  патриот  генерал  Лавр  Корнилов.  Но  он  не  был  политиком.  Его  просто  и  банально  обманул  и  предал  Керенский.  Россия  скатывалась  к  погромам  и  Гражданской  войне.