О стати нашей

(из ответов Тютчеву)
Этот стих я посвящаю Александру Янову, русскому европейцу

                «у ней особенная стать…» Нет, я Россию не люблю С ее особенною статью.
Над этой статью я скорблю,
Как над печатию проклятья. 
Она – клеймо на наших лбах   
(Поставленное ль Чингисханом?),
И мы рыдаем на гробах,
Залив историю стаканом.

Но как сквозь плач не замечать
И Пугача, и Стеньки лики?
В двадцатом веке наша стать
Устроила Октябрь Великий.
И меньше дела не нашла,
Как, выводя лихое соло,
На человечество пошла
Вождем империи раскола.

Мир – переделать! Наша стать
Велела с Богом состязаться,
Детей Адама покарать,
Желающих собой остаться.
Их солидарность заклеймить
Как жалкий гуманизм абстрактный –
Ведь надо было ближних бить
В кровавой пьесе многоактной.

И мировой пожар махнул!..
(На Андах и сейчас – под пеплом…)
Как много злобы мир вдохнул,
Как зло осанилось, окрепло!
Как будто некто пожалел
Слабеющего Аримана
И силам мрака повелел
Беспрецедентного романа
Над миром развернуть сюжет,
Где зло в «добро и зло» играет
И человеку хода нет
В то, что добром он нарекает.

Мир – переделать! Обуян
Был адскою гордыней русский.
И шла империя крестьян
В широкий мир тропою узкой.
Вожатай был обожествлен,
Хоругви кровью наливались,
И полпланеты в красный сон,
Отравленные, погружались…

В том сне пародия на рай
Для стад безумных воздвигалась –
Крах человека – новый край,
Где вера в силу лишь осталась
И в то, что хлебом лишь одним
Ты будешь жив теперь навеки –
Так красной лжи смертельный дым
Нас переделывал в калеки…

Но миновали времена.
И вот под грузом лжи и крови
Распалась страшная страна,
Где неба не было суровей…

Был миг свободы! – Расцветать
Надежды жизни общей с миром
Уж начинали… Наша стать
Спала, обняв свои кумиры… 

Вот обросла она жирком,
С колен поднявшись, распрямилась,
И вновь задумалась о том,
Откуда же она явилась
И что имеет? Звон пространств
И мощь оружия глухая
Рождают комплекс чингисханств,
Веледержавьем набухая.
И ей идти теперь… куда?
Ведь мир всё так же ненадежен.
И снова крепится узда,
Гремит имперская одёжа.

И снова ею человек
Непонимаем и обижен.
Нестадный – современный – век
Опять ни чуточку не ближе.
Всё – оптом, массою, толпой,
Собором-хором и казармой,
Всё той же древнею тропой
Живущих супостатом армий.

А жизни радостный размах,
Полет любви, не дисциплины –
В иных лишь видятся мирах,
Как будто здесь и впрямь из глины
Дух человеческий слеплен,
И нету выхода из тела,
И он навеки обречен
На бессознательное дело…

Но разве мы сотворены,
Как на гончарном круге чаши,
И навсегда подчинены
Неотвратимой стати нашей?

6 авг – 26 сент 2018