Гавана. Женщина, плачущая на крыше мира

#гавана #habana Гавана. Saudade. Женщина, плачущая на крыше мира. Рима. Не города, старого отеля с жаждою быть разрушенным как Карфаген. С моей жаждою. Было бы о ком плакать. Хотя мы всегда о себе, как тот колокол, что вечно звонит, а все думаем, что не о нас.

Беспричинно носить на груди Че Гевару, не то, чтобы да, но…. Люди любят разрушителей, как бы не убеждали в обратном. Когда нестерпимо начинает кипеть кровь в жилах, кто-то должен сделать надрез. Кто-то. Убийца. Ненавидят так страстно, слепо, что почти любовь. «Вы сами звали». Так всегда они говорят. Наверное, это особое чувство наблюдать, как садистки вспарываешь устои и нестерпимо-сладостный нарыв противоречий. Проводишь резко красным, жаждой крови разделяя на мертвых и живых, жертвуя все же не собой. Тебе готовы отдаться красавицы всего света зато, что ты циничен и чертовски смел. Экстатично ненавидят, но подчиняются праву сильного, грубого, пусть неправого и неправедного. Не любить мыться, если только в крови. Желательно девственниц. Они по цене куриц в любые военные времена. Но когда и кого это волновало?

И все же. Влюбиться неистово всей страной в революционера, команданте, чтобы потом через десятки лет быть вольными выбирать только синие замороженные курицы и ром. И все равно любить. Курить сигары и говорить о свободе, наслаждаться упадком и остатками былой красоты, к созданию которой уже никто из живущих там не имеет отношения. Вылизанные до бутафорности машины, о роскошь, берегут больше чем любовниц. Есть в этом ирония, больше любить и ценить вещи той эпохи, которую сами разрушили.

Странный, давящий, потусторонний город, уходящий в небытие. Танцевать в угаре и не пьянеть здесь, в точке без будущего. Некому вновь завести часы в этом городе, так безнадежно застрявшем в безвременье. Что же остается? Только петь про саудади, сладкую грусть. Впрочем, мне ли не знать, что она не такая уж сладкая.

Поэтому гулять одной в самых грязных подворотнях, поймав дух разрушения и безумия, продолжающий бушевать десятки лет в городе. Чувствовать себя дохлой курицей без головы, той, что так безлично валяется в канаве. Что же, в эту ночь яростно со всеми праздновать Жизнь среди помоев и нечистот на улице, умерших животных, бедности и обреченности. Как умею.

Со склонностью к излишней драме, не убив себя своей грустью, сбежать ночевать в «Англетер». Снова и снова никого не …., впрочем, не важно.

Утрата, то, что остаётся, когда уходит Saudade. Рано или поздно эта убийца чувств рассыпается на мелкие острые осколки памяти внутри тебя.

#ни_слова_вымысла_ни_слова_правды