Гасите свет...

Гасите свет, пусть будет полумрак.
В операционной больше лампа не нужна.
И в коридоре нет толпы зевак.
И гробовая в блоке тишина,
И аппараты выключены тоже.
Нет ритма и биение сердца стук.
И персонал уж больше не тревожит
Тревожной кнопки сумашедший звук.
Ушел. Легко с улыбкой и, закрыв глаза.
Ушел, оставив за собой не мало разговоров.
Он мог бы многое и сам всем рассказать,
Но он унес с собою пожелтевших листьев ворох.
Унес с собою жизнь в темноту.
Свою унес, не трогая другие.
Жизнь, что дарила лишь мазоли на руках и лоб в поту.
Оставив след свой в этом бренном мире.
Нет более сияния черных глаз.
Смех заразительный уж больше не разбудит.
Закончился еще один рассказ.
Закрылась книга у еще одной из судеб.
Теперь лишь темнота, что впереди,
А может свет, кто знает это точно?
Молчит моторчик у него у груди,
Жил яростно, и дерзко, и чуток прочно.
Он в жизнь свою впускал людей, не глядя
На род, сословия, чины и прочее,
Кто приходил и уходил, а кто-то, оставаясь, гадил.
Над первыми он ставил точку, над вторыми многоточие.
Он первых не судил, вторых не помнил,
Шел, словно бык, упрямо грудь свою раскрыв,
Мог до безумия любить и ненавидеть до безумной боли.
Для сумашедших чувств бесстрашно сердце обнажив,
Тушите свет, ведь свет его уже погас.
Не нужно лишних слов и эпитафий.
Он просто. Жил и жил не на показ.
Воспоминания перебирая словно ворох фотографий,
Замолкли пересуды, сплетни, сказки.
Стоят в молчанье люди у могилы.
Жил, как умел без чьей либо подсказки.
Любил он эту жизнь, что есть силы.
На камне камень, горсть песка закинув,
Уйдут, вернувшись все в свои дома,
На бугорок могилы взгляд прощальный кинув,
От мысли неуютной не сойдут с ума.
Пройдут недели, дни,часы и годы.
Покинут мир друзья, родные и соседи,
Ни что не вечно в мире от любви и до погоды.
Не надо из всего творить трагедий,
Гасите свет, он больше и не нужен.
Пусть в сердце свет горит и в мысли каждой,
И пусть твой мозг по жизни с сердцем будет дружен,
В себе сам разберись, вот это важно.