Был город наш похож на дом,
Сожжённый гневом непогоды,
И улицы, как дымоходы
Остывшие, ветвились в нём.
Он был беспомощен и слаб,
Как детское стихотворенье,
Он поднимался из забвенья
На спинах стариков и баб.
Деревья плакали навзрыд
Над грудами домов разбитых,
А ночью прятались бандиты
В останках лестниц, стен и плит.
Пусть ещё медленно и зло,
Но без надежд на возвращенье
Нашествие, как наводненье,
На запад, отходя, ползло.
А утром высыпа`л народ,
Как будто мыши из-под полу,
И мы, звеня, бежали в школу,
И леденцово хрупал лёд.
Журнал, как воинский устав,
Раскрыв, нас в классе ждал учитель,
Вздыхал на нём армейский китель,
Стонал его пустой рукав.
И, как на призрачный парад,
Вступали в город толпы пленных:
Чистилищем для псов презренных
Стал ими сотворённый ад.
«Чистилищем» – как не сказать! –
Они руины р а с ч и щ а л и,
Дома, что, уходя, взрывали,
Пришлось, как склепы, разрывать!..
Пришло им время собирать
Разбросанные ими камни,
И убивавшими руками
Наш мёртвый город воскрешать!
Был тенью каждый стать готов,
Хоть ни больных, ни измождённых:
Таков был облик п о б е ж д ё н н ы х –
Не просто взятых в плен – врагов.
Но наказаний всех страшней
Им было то, что мы стояли,
Не улюлюкали – молчали,
Дивясь: похожи на людей!..
И дальше мчались мы потом,
Дразня зачем-то почтальонку,
Хотя, быть может, похоронку
Она несла любому в дом.
3 июля 1969 г.
Ростов-на-Дону
и 23 февраля 1984 г.
(10:25)
Москва
___________________
Опубликовано в моей книге «Сердцевина»
(изд.: Москва, Советский писатель, 1987 г.)
Был город наш похож на дом...
© Copyright: Константин Фёдорович Ковалёв, 2018
Свидетельство о публикации №118101904151
Свидетельство о публикации №118101904151
Рецензии
Какое зрелое стихотворение, Константин Фёдорович! Вы видели пленных немцев в Ростове-на-Дону?
Виталий Алтухов 19.10.2018 22:25 • Заявить о нарушении
Виталий Алтухов 19.10.2018 22:25 • Заявить о нарушении
Виталий, я рад Вашему визиту и отклику на моё стихотворение.
Ростов-на-Дону был оккупирован немцами в ноябре 1941 года дней на десять - спустя месяц после того, как наша семья с великим трудом сумела улететь из Ростова (поездом уехать было вообще невозможно). Перед этим мы просидели месяц на аэродроме и никто из сослуживцев отца не хотел нас вывезти в ближайший тыл в Минводы. Но прилетел лётчик Краснов (об этом есть в новой редакции романа "Зона"), вернувшийся на пару дней с фронта, которого мой отец на фронте попросил нас спасти. Краснов вывез на "дугласе" нас и ещё много народу в Минводы и улетел назад на фронт. Там он, как потом рассказал папа, был сбит и сгорел в воздухе.
А в Минводах мы оказались на железнодорожной станции, откуда нас товарный поезд с массой беженцев вывез в Махачкалу. Но, прежде чем мы выехали из Минвод, налетели немецкие мессершмитты и разбомбили часть нашего поезда и расстреляли много беженцев. Мы чудом уцелели. Об этом тоже есть в романе.
Из Ростова фашистов выгнали, но в июле 1942 года они вернулись и убили много жителей, как и в первую оккупацию, но при этом за городом в глубокой Змиевской балке (овраге) расстреляли в течение нескольких дней свыше 29 тысяч евреев и других лиц, включая детей.
Ростов был освобождён сразу после разгрома немцев в Сталинградской битве 14 февраля 1943 года.
Мы вернулись в Ростов 24 октября 1944 года. Интересное совпадение: в 41-м году в этот же день Краснов вывез нас в Минводы.
Город был сильно разрушен, не столько боями, сколько организованными немцами взрывами самых ценных в архитектурном отношении домов на центральных улицах. Остальные дома почти не пострадали. Также были взорваны фабрики и больницы.
Нашу квартиру захватил следователь НКВД товарищ Белоглазов. По закону он должен был освободить нашу трёхкомнатную квартиру. Но когда прокурор города Гладилин узнал от отца, что квартиру захватил НКВДшник, он затрясся от страха. НКВД снизошёл к лётчику-фронтовику, перенесшему тяжёлое ранение, и дал нам две комнаты в общей трёхкомнатной квартире.
С первых же дней после моего возвращения я увидел много пленных немцев в Ростове. Они разбирали развалины домов, которые до этого взорвали, и аккуратно складывали целые кирпичи штабелями. Как раз напротив нашей школы, через дорогу, была взорвана угловая часть табачной фабрики. Немцы разбирали и другие полуразрушенные дома в городе, а позже их отстраивали. Работали они, явно не будучи измождёнными, необыкновенно медленно и лениво. Наши конвоиры не подгоняли их.
Недалеко от нашего дома они однажды укладывали асфальт и ровняли его ручным катком, делая это так же медленно. Люди и мы, мальчишки, стояли и смотрели на обезвреженных врагов. Какой-то мужик, которому, видимо, хорошо жилось при немцах, сказал нам: "Ну, что стоите? Не видели, как люди работают?"
Немцы построили некоторые объекты, которых раньше не было в городе. Этим занимались бывшие эсесовцы, которых отправили на родину только в 1951 году. Немцы, отправлявшиеся в ГДР, шли на вокзал колонной с красным знаменем. То есть "перековались".
Причём пленные немцы трудились не только в Ростове, а, пожалуй, во всех городах СССР, побывавших в оккупации. Почти стёрт с лица земли был город Гомель (мой отец из Гомельской области). Местами даже фундаментов домов не осталось. Но внизу у реки Сож они не тронули великолепный замок князя Паскевича, который им, видимо, напоминал их германские замки. Или же они надеялись ещё вернуться назад.
И даже в тех городах, где не ступала нога фашистских оккупантов, пленные немцы возводили дома, заводы, больницы и т.д.
Так что их повидали жители почти всего Советского Союза. А те, кто побывал под оккупацией и остался жив, видели и не побеждённых немцев, а страшных врагов. Кстати, в Ростове, даже при первой, краткой оккупации они расстреливали даже таких жителей, которые им просто попадались на глаза. Выполняли указание фюрера очистить нашу землю от славян. Вот такая история.
Жму руку,
Константин.
Константин Фёдорович Ковалёв 19.10.2018 23:46 Заявить о нарушении
Ростов-на-Дону был оккупирован немцами в ноябре 1941 года дней на десять - спустя месяц после того, как наша семья с великим трудом сумела улететь из Ростова (поездом уехать было вообще невозможно). Перед этим мы просидели месяц на аэродроме и никто из сослуживцев отца не хотел нас вывезти в ближайший тыл в Минводы. Но прилетел лётчик Краснов (об этом есть в новой редакции романа "Зона"), вернувшийся на пару дней с фронта, которого мой отец на фронте попросил нас спасти. Краснов вывез на "дугласе" нас и ещё много народу в Минводы и улетел назад на фронт. Там он, как потом рассказал папа, был сбит и сгорел в воздухе.
А в Минводах мы оказались на железнодорожной станции, откуда нас товарный поезд с массой беженцев вывез в Махачкалу. Но, прежде чем мы выехали из Минвод, налетели немецкие мессершмитты и разбомбили часть нашего поезда и расстреляли много беженцев. Мы чудом уцелели. Об этом тоже есть в романе.
Из Ростова фашистов выгнали, но в июле 1942 года они вернулись и убили много жителей, как и в первую оккупацию, но при этом за городом в глубокой Змиевской балке (овраге) расстреляли в течение нескольких дней свыше 29 тысяч евреев и других лиц, включая детей.
Ростов был освобождён сразу после разгрома немцев в Сталинградской битве 14 февраля 1943 года.
Мы вернулись в Ростов 24 октября 1944 года. Интересное совпадение: в 41-м году в этот же день Краснов вывез нас в Минводы.
Город был сильно разрушен, не столько боями, сколько организованными немцами взрывами самых ценных в архитектурном отношении домов на центральных улицах. Остальные дома почти не пострадали. Также были взорваны фабрики и больницы.
Нашу квартиру захватил следователь НКВД товарищ Белоглазов. По закону он должен был освободить нашу трёхкомнатную квартиру. Но когда прокурор города Гладилин узнал от отца, что квартиру захватил НКВДшник, он затрясся от страха. НКВД снизошёл к лётчику-фронтовику, перенесшему тяжёлое ранение, и дал нам две комнаты в общей трёхкомнатной квартире.
С первых же дней после моего возвращения я увидел много пленных немцев в Ростове. Они разбирали развалины домов, которые до этого взорвали, и аккуратно складывали целые кирпичи штабелями. Как раз напротив нашей школы, через дорогу, была взорвана угловая часть табачной фабрики. Немцы разбирали и другие полуразрушенные дома в городе, а позже их отстраивали. Работали они, явно не будучи измождёнными, необыкновенно медленно и лениво. Наши конвоиры не подгоняли их.
Недалеко от нашего дома они однажды укладывали асфальт и ровняли его ручным катком, делая это так же медленно. Люди и мы, мальчишки, стояли и смотрели на обезвреженных врагов. Какой-то мужик, которому, видимо, хорошо жилось при немцах, сказал нам: "Ну, что стоите? Не видели, как люди работают?"
Немцы построили некоторые объекты, которых раньше не было в городе. Этим занимались бывшие эсесовцы, которых отправили на родину только в 1951 году. Немцы, отправлявшиеся в ГДР, шли на вокзал колонной с красным знаменем. То есть "перековались".
Причём пленные немцы трудились не только в Ростове, а, пожалуй, во всех городах СССР, побывавших в оккупации. Почти стёрт с лица земли был город Гомель (мой отец из Гомельской области). Местами даже фундаментов домов не осталось. Но внизу у реки Сож они не тронули великолепный замок князя Паскевича, который им, видимо, напоминал их германские замки. Или же они надеялись ещё вернуться назад.
И даже в тех городах, где не ступала нога фашистских оккупантов, пленные немцы возводили дома, заводы, больницы и т.д.
Так что их повидали жители почти всего Советского Союза. А те, кто побывал под оккупацией и остался жив, видели и не побеждённых немцев, а страшных врагов. Кстати, в Ростове, даже при первой, краткой оккупации они расстреливали даже таких жителей, которые им просто попадались на глаза. Выполняли указание фюрера очистить нашу землю от славян. Вот такая история.
Жму руку,
Константин.
Константин Фёдорович Ковалёв 19.10.2018 23:46 Заявить о нарушении
Спасибо за воспоминания. От них так и веет тем временем. Спокойной ночи.
Ваш Виталий
Виталий Алтухов 20.10.2018 05:50 Заявить о нарушении
Ваш Виталий
Виталий Алтухов 20.10.2018 05:50 Заявить о нарушении