Капкан

Зимой тайга тиха, но звучна
И каждый шорох слышен в ней
И соболек на ветке тучной
И звон вмерзающих камней.
Всё замерло в оцепенении,
И всё вокруг как будто спит,
Но если вслушаться в забвении,
То сразу слышно, жизнь кипит.
Но кто не спит, тот выживает
Законам смысла вопреки
Как эта рыщущая стая
С названьем сумрачным - волки.
И во главе их лютой стаи
Была волчица всех мастей
Беззубый волк и самураи
И разношерстный сброд детей.
Они терзали кровожадно
Тех, кто не смог от них уйти
И истребляли беспощадно,
Всех, кто вставал на их пути.
Закон один - дожить до лета
И летом вырастить детей
Не пасть под дулом пистолета
И не раскрыть своих путей.
Здесь всё в ладу и нету споров
Тут понимают всё нутром
Не надо долгих разговоров,
Когда в загоне всемером.
Без слов и лишних привелегий
Своя у каждого здесь роль,
Инстинкт превыше всех стратегий -
Автоматический контроль!
Подзадержаться в одном месте
Подобно смерти с неких пор
От снегоходовых разъездов
Тайга - единственный забор.
Им взять бы всем, да разбежаться,
Залечь под первым же кустом,
Но вместе велено держаться
Закрыв волчат живым щитом.
Зловещий шелест снегоходов
Сгонял их прочь с обжитых мест
И в изнуренных переходах
Они несли свой тяжкий крест.
Для безопасности всей банды
Один всегда шел впереди
Глаза и уши всей команды
И ориентир на всём пути.
Беспрекословно, шаг за шагом
Другие шли ему вослед
Как вдруг внезапно за оврагом
Щелчок. Сработавший браслет.
И он упал молниеносно.
Дуга капкана впилась в кость.
Он взвыл, та боль была несносна,
Сквозь страх, отчаяние и злость,
Пытался встать и вырвать лапу
Но поводок не отпускал,
Когда-то лютому сатрапу
Железный скалился оскал.
Смотрели волки безнадёжно
Не зная, чем ему помочь
Но подгоняла осторожно
Тайком крадущаяся ночь
И уходя поодиночке
Последним брат родной ушёл
И он остался на цепочке
Привитой на забитый кол.
Железо грыз, но бесполезно
Крошились зубы об металл
И становилось все болезней,
Сустав нещадно распухал.
К утру он выдохся, свалился,
Вокруг слетелось вороньё,
Смотреть как он за жизнь бился
И ждать заветное своё.
Вороны - падальщиков символ,
Пришла кормящая лиса,
И волка покидали силы
Под их чужие голоса.
Он понимал - жизнь остывает
Аж боли запах поутих
Но эта штука роковая
Спасла от гибели других
Он лег, смирившись с этой долей
И от озноба падал в сон
Лишь хвост вздымающий от боли
Пугал крадущихся ворон.
Они все ждут, такой удел их
Но ждать лисе было нельзя
Вцепилась в спину она смело
В надежде выхватить ферзя.
И в тот же миг ожил лохматый
Вскипела стынущая кровь
Но из-за перебитой лапы
Не смог ответить он и вновь
Упал. Но чудом вскоре
Сумел лису схватить за шерсть
И перебравшись к её горлу
На ней сорвал и злость и месть.
И разъярившись стал он лапу
Живьем с капкана  выгрызать
И кровью все вокруг закапал
Но боль затмила вновь глаза.
Упал. Лису уже клевали
Орды столпившихся ворон
И он уже дышал едва ли
Под крик ужасных похорон.
Далекий звук поднявший махом
То был страшнейший в мире вой:
Шум проносящейся Ямахи
Несущий гибель за собой.
Глодая снова своё мясо
На лапе замкнутой в капкан
И где-то через четверть часа
Кровавый оголился стан.
Кромсал он кости жертв на воле
Как семечки, как шелуху,
Но кость свою не мог от боли
Переломить как на духу.
Гул приближался, это значит
Что снегоход идёт сюда
Бежать! Бежать! Бежать! Иначе
Не видеть жизни никогда!
Стремленье жить превыше боли,
Сильнее страха и всего
Перекусил он кость и воля
В объятья приняла его...
Свобода - танец озарения!
Свобода - жизни идеал,
Ведь без свободы нет спасения
Волк без свободы лишь шакал.
Ямахи шелест догонявшей
Зиял, как новая беда
Но лапы след кровоточащий
Не мог он спрятать никуда.
В борьбу включился его опыт
Запутал след он и залёг
Он даже слышал ихний шепот,
Недоуменный диалог...
Всю эту зиму на трёх лапах
Хромая еле выживал
Ловя мышей на слух и запах,
Траву и ягоды жевал.
Поднаучился он с капканов
Зверей замерзших выгрызать
То грабить лабазы шайтанов
То куриц с деревень таскать.
А как задавит тихо шавку
То след искусно заметал,
К весне пошёл он на поправку
И быстро снова бегать стал.
А к лету встретился со стаей
Но поредела их семья
Уж половины их не стало
Всех перебили из ружья.
Общения час был скоротечным:
Вдали был слышан  шум людей
И всех простив за всё сердечно,
Рванул он прочь тропой своей...