Император, Николай 2. Окончание

Император, Николай – Второй. Окончание.

Последняя ночь семьи Романовых.

Первая часть.

В этом году – 100 лет, с расстрела,
Царской семьи. И самого,
Царя, последнего России,
То – Николая (2) там уже.

Расстрел сразу ж обрастает,
Легендами, слухами там.
Понять не просто – там, какие,
Лишь выдумки. Иль, правда, то.

Во времена ж советской власти,
Запретной темой было то.
Лишь в «90 – ые» уж годы,
Века того – правда пошла.

В Екатеринбург их сослали,
Царя и царскую семью.
Большевики, их не ссылали,
Правительство (Врем.)  сослало их.

Керенский, то   – что был премьером,
Тогда правительства того.
Не удалось в Англию сплавить,
В Германию ж было нельзя.

И вот, Романовы поедут,
В августе – в город тот, Тобольск.
От двух столиц тогда ж подальше.
С целью, чтоб их всех  уберечь.

А в октябре к власти приходят,
Большевики. Пошла война,
Гражданская. В этом Тобольске,
«Плохой» была ж охрана, та.

«Правительством Временным» была,
Назначена она ещё ж.
И вот «семью» послать решили,
В «красный» уж Екатеринбург.

Их в большой дом там поселили,
Ипатьева, тот.  Он – инженер.
Дом реквизировали срочно,
Для содержания «семьи».

Могла семья та оказаться,
Не в Екатеринбурге там.
А в Омске. Туда ж поезд ехал,
Но, был развёрнут на Урал.

Большевики ж тогда не знали,
С Романовыми, как им быть.
Их можно было тогда выслать,
Убить, или даже судить.

В Москве, а та стала ж столицей.
Желали суд устроить там,
Как показательный. И с приговором,
Естественно – со смертным, там.

А на Урале же хотели,
Порешить «кровопийц» скорей.
На месте всех. В городе этом,
Сторонники: «Скорей казнить!».

Москву те очень донимали,
Запросами: «Как, тех казнить?»
Но, из Москвы тогда прислали,
Уполномоченного, вдруг.

Особого. Из «ВЦИК» - тот прибыл,
Василий Яковлев, тогда.
Он, защитил тех от расправы,
Когда с Тобольска всех везли.

То странное тогда движенье,
Поезда к Омску, было ж тем,
Что там расправиться хотели,
С царской «семьёй», с самим царём.

Гарантию дали ж уральцы.
Что обеспечат той «семье»,
Там безопасность. Поезд ехал,
Медленно в Омск. Вопрос – зачем?

Екатеринбург – как, остановка,
Там по дороге в суд, в Москву.
Так почему Яковлев этот,
Не помешал расстрелу там?

В Екатеринбурге в то время,
Яковлева не было там.
«Семью» передал комиссару,
Там,  Голощёкину, тогда.

Белобородову там, так же,
Тот – «Облсовета»  командир.
«Семью» ж сдал под расписку в мае,
Местная власть за «тех» взялась.

А комендант тюрьмы Авдеев,
«Семью» эту там охранял.
Там до «4 – го» июля,
Вдруг, изменились все дела.

Там под предлогом, что охрана,
 Слабо организована,
И что охранники воруют,
Узников отдают другим.

В руки Юровского опали,
За две недели до того,
Расстрела. Сам Юровский,
Чекистом был. Свердлова - друг.

Царя  убить тогда хотели,
Как – при попытке к «бегству»  там.
В июне так же там убили,
Брата царя. То – Михаил.

В Перми его тогда держали.
Потом и расстреляли ж там.
«13 –го» там июня,
И объявили в розыск там!?

И вот, тогда уже в июне,
Николай начал получать,
Записки «офицера», с русских,
Побега план, готовил он.

Автором  тех подмётных писем,
Был Пётр Войков. Знаменит.
Станция в метрополитене,
Названа именем его.

Пару ночей семья вся эта.
Не раздевалась и ждала….
Та провокация на деле,
Там провалилась. Всё - обман.

28 июня.
В тот день напишет император:
«Не хочет, и не может он,
Уже бежать. Через неделю,
Авдеев этот был смещён.

На его место встал Юровский,
С железным сердцем человек.
Организатором убийства.
Царской семьи стал, и царя.

Смерти Романовых желали,
Многие. Не одни тогда,
Большевики. Судить хотели ж,
Там показательным судом.

Потом убить уж по «закону»,
В самой столице. Но – увы,
Там в середине уж июля,
Убийство то произошло.

В Екатеринбурге - случилось
А почему в июле, там?
И почему в городе этом,
Об этом стоит рассказать.

После известий о «побеге»,
Михаила, брата царя,
Газеты западные стали,
Первых лиц страны донимать.

Царём там интересовались.
Его судьбой. А Ленин там,
В ту ночь, перед самим расстрелом,
Заверял всех: «В порядке - царь!»

Троцкий потом там вспоминает:
«Именно Ленин там тогда ж,
На заседании там «ЦИК - а»,
Обратное там говорил.

Высказывался тогда  Ленин,
Там за скорейшее уже,
Уничтоженье Николая (2),
А так же всей его семьи.

А о расстреле «семьи» царской,
Газеты сообщили там,
Почти – что сразу. « Дар» -народу. 
Причину тоже сообщат:

«Во избежание захвата,
Противником, того, царя,
И с ухудшеньем обстановки,
На многих там уже фронтах»

О судьбе ж «семьи» этой царской,
8 лет врали  там ещё ж:
«Что ту отправили в то время,
В Пермь. Для сохранности её ж».

Официально опровергли,
Это известие потом,
В «26 – ом» году лишь только,
Вскроют на западе «дела».

А в СССР – правду расскажут,
После там мемуаров уж,
Участников того расстрела,
В хвастливой форме были ж те.

Но и тогда, опять народу,
Придумана – новая ложь.
«Будто прикажет тогда Ленин,
Взять под защиту ту «семью».

А вот, «Уралсовет» в то время,
Проигнорировал приказ,
И расстрелял царя с семьёю,
Как – революции, врагов».

«Уралсовет» тогда, однако,
Субординацию держал,
Свердлову тогда подчинялись,
От него тайный шёл приказ.

«Не было б тайного приказа –
Не было б и расстрела там…»
А в Алапаевске в то время,
Романовых других убьют.

«Елизавету Фёдоровну, Сергея Михайловича, Иоанна Константиновича,
Константина Константиновича, Игоря Константиновича, Владимира Павловича…»

Газеты ясно сообщили,
«Что все похищены они,
Врагами. И теперь ведутся,
Поиски этих всех людей».

Не самодеятельность, это,
«Уралсовета», тот расстрел.
По всей стране там проводили,
Романовых, разных - расстрел.

За полгода были убиты,
Почти – что все «доступные»,
Романовы - этим чекистам,
Мужских и женских там полов.

С санкции высшей власти - это,
Сталина, Ленина – тогда ж,
Целенаправленной, то было,
Программой. Род тот извести.

В этом  Ипатьевском подвале,
Расстреляно было в ту ночь –
11 человек  с царской,
Семьи, так же обслуги, их.

Расстрельная эта команда,
(Юровский о том рассказал)
Из 8 человек была там,
По другим данным – больше их.

И в половине,  там,  второго,
Ночи. Тогда царской семье,
Царю и слугам – приказали,
В подвал спуститься срочно там:

«Спастись, как бы от артобстрела,
 Который может там , вдруг, быть.
И там  Юровский объявляет,
Что, там решил «Уралсовет»:

«Приговорил, мол – всех к расстрелу!» -
И только это он сказал,
Раздались выстрелы там сразу ж,
Садисткою была та казнь.

Организован был бездарно,
И так же был произведён.
Этот расстрел. И очевидцы,
Рассказывали  все про тот:

«Испещрены стены  подвала,
Были следами пуль тогда,
Не только от того, что были,
Садистами, те - кто стрелял.

Они вели там неприцельный,
Огонь с двух рук. Оружием,
Револьверы и пистолеты,
Использовались ими там.

С первой попытки там убили,
Троих. Царя, его жену,
И камердинера. Там пули,
Все рикошетили от стен.

И от зашитых там в корсажах,
Тех бриллиантов, были что,
У семьи царской. Так же пули,
Самих стрелявших ранят там.

Раны ж приговорённых к смерти,
Смертельными не были там.
Там сына царя, Алексея,
Дважды достреливали там.

На ноги горничная вскочит,
Пыталась убежать тогда.
Княжны никак не умирали,
Анастасия – в криках вся.

Штыками добивать там стали,
Раненых, но эти штыки,
Корсажи там не протыкали,
Всё было там в сплошной крови.

Собак зачем – то притащили,
Которые там стали выть.
Двух на штыки там накололи,
Там пощадили лишь одну.

Которая, из  всех – молчала.
Словом – сплошная жуть была.
Чтобы убить всех тех несчастных,
Ушло там полтора часа.

11 всех, лишить жизни,
И ещё ж этих двух собак,
Ушло больше 700 патронов,
Такой, страшной была та казнь.

А в это время рядом с домом,
Стоял какой – то грузовик,
С работающим там мотором,
Чтобы все звуки заглушать.

Однако ж, в городе все знали,
Что, происходит в доме том.
Совет Уральский» находился,
Почти в полном составе там.

Участия – не принимал он, вроде,
Но, с удовольствием смотрел…
Так мог ли кто – то в том подвале,
Там уцелеть? Странный вопрос.

Третья часть. Заметание следов.

 Когда всё кончено там было,
Начали избавляться там,
Уже от тел. Всех сосчитали ж,
Проверили – нет ли живых

А похоронная команда,
Тела погрузит в грузовик.
И в 3 часа ещё ж там  ночи,
Тех к руднику повезут там.

Заброшенный. В  Ганиной Яме,
А по пути тот застревал.
А похоронная команда,
Обшаривала мертвецов.

Ценности спрятанные были,
В одежде женской в основном.
Ругаясь, те добро делили,
Что находили уже там.

Рассвирепел Юровский даже,
Отнял награбленное всё.
Приставил новую охрану,
Уж из надёжных там людей.

И там велел официально,
Провести обыск,  всех раздев,
Убитых. Сжечь их всю одежду,
Избавиться, чтоб от улик.

Когда ж до шахты те добрались,
То оказалось что уж там,
Зеваки крутятся, узнавши,
Их разогнали всех стрельбой.

Стали сбрасывать тела в шахту.
Выяснилось, что там вода,
Тела все эти не покроет,
Гранатами взорвали вход.

Не помогло даже и это,
Юровский испугался тут,
Что набегут тут ротозеи,
И всё раскроется тогда.

И он оставил там охрану,
И в город бросился тогда,
Там, к Голощёкину. И сразу ж,
В «Уралсовете» - паника.

И  Голощёкин тот отправил,
Там Ермакова, к руднику.
Трупы вытаскивать оттуда:
«Захоронить в месте другом».

Юровского снабдил там Войков,
Двумястами пудами там,
Кислотой сенной, и бензином,
Расправиться с трупами  чтоб.

И то, что началось с расстрела,
Безумного, в сути своей –
Закончилось там погребеньем,
Безумным, в сущности своей.

Сначала трупы сжечь хотели ж,
Потом растворить в кислоте…
Сжечь удалось только одежду,
Так же двоих, с дороги  взяв.

А кислоты им было мало,
Для растворения  тех тел.
Останки эти все свалили,
В другую яму уже там.

Та, на самой, была дороге,
Залили всё, то, кислотой,
Шпалами, ветками прикрыли,
Небрежно всё, то, набросав.

Могла ли в ком – то жизнь теплиться,
Коль, в ледяной воде всех их,
Топили там. Жгли кислотою,
И так же жгли ещё ж огнём?

Об этом речь уж не стояла,
Кто, выживет после всего…
Ужас, в том – что происходило,
Какой казни подвергли тех.

Следы этих захоронений,
В рудничной шахте, были что,
В Поросенковом логу было,
То, через год уже нашли.

Первым нашёл, описал место,
Там в «19 – ом» году,
Следователь, по делам важным,
Николай Соколов тогда.

С Омского суда окружного,
И по приказу Колчака.
Расследовать хотел всё это,
 До самого уже конца.

Екатеринбург оказался,
Там в руках красных снова уж.
Расследовать, те не стремились,
Желали скрыть все те следы.

Им удалось почти всё это,
Был уничтожен этот дом,
Где царскую семью убили,
Ямы с убитыми – нашлись.

Потом найдут останки эти,
Так же Романовых, других.
Всякого рода, экспертизы,
Делать  учёные начнут.

Легенд и мифов уже много -
«Мол, кто-то уцелел тогда!?»
И начались, вдруг, появляться –
Всякие «самозванцы»  уж.

Канонизировала церковь,
Семью царя, и самого.
То, что – сделали тогда  с ними:
Кощунство, если разобрать.