Все пропали без вести

Это стихотворение — медитация о тотальной потерянности во времени. Если в предыдущих текстах герой боролся с конкретными силами (Смертью, разлукой, прошлым), то здесь он констатирует всеобщий плен и собственное растворение в безличном потоке времени, лишённом чётких ориентиров. Это не драма, а констатация метафизического статус-кво.

1. Основной конфликт: Личность vs. Время как поглощающая стихия.
Конфликт исчерпан ещё до начала действия. «Всех поймали призраки». Герой не сопротивляется, он признаёт себя частью этого всеобщего «пропадания». Его путешествие — не побег, а призрачное блуждание внутри самого феномена утраты, где исчезли даже понятия «выход» и «путь».

2. Ключевые образы и их трактовка

«Призраки»: Это не фольклорные существа, а, скорее, персонификации самого времени, забвения, небытия. Они «поймали всех» — то есть, всё сущее обречено на исчезновение, на статус «пропавшего без вести». Это фундаментальная, неотвратимая данность.

«Колокол — царь пушкою — / Скрылся. Тина. Заводи…»: Рухнули все системы оповещения и коммуникации. Колокол (духовный зов, набат) и царь-пушка (символ власти, порядка, громкого голоса) исчезли, ушли в тину (забвение, топь небытия). Остались лишь глухие «заводи» — намёк на повторяющиеся, бессмысленные циклы. Звук и смысл утрачены.

«Двери арки радужной — / Доля неминучая — / Разлеглись»: Важнейший образ. Радужная арка, которая в других стихах была системой трансляции («Над и Под»), здесь — лишь «неминучая доля», проход, который нельзя не принять. Но двери не закрыты — они «разлеглись», то есть распахнуты настежь, лишены статуса ворот. Пройти через них — не выбор, а неизбежность. И герой проходит не с трепетом, а с фальшиво-«уверенной, бодрою походкою» — это жест отчаяния, игра в нормальность.

«На клетки камешки / Чёрные и белые… / Будущее с давешним…»: Время уподобляется игровому полю (шахматной доске). Чёрные и белые камешки — это не просто фигуры, а грубые, природные аналоги прошлого («давешнего») и будущего. Они уже не разыгрывают партию, а просто существуют как факт. Герой застрял в точке, где будущее и прошлое наложились друг на друга, потеряв причинно-следственную связь.

«Полосой незрячею / Поле битв отчерчено — / Это настоящего / Линия. Жертвенность.»: Кульминация. Настоящее — это не момент жизни, а слепая полоса, линия фронта, которая «отчерчивает» поле битвы. Но битва уже произошла или не имеет смысла. Настоящее — это и есть линия жертвенности, место, где время приносит всё в жертву самому себе. Герой «пойман сегодняшним» — взят в плен этим бессмысленным, жертвенным моментом.

«Прошлое — чернеется. / Белое: "Возница! — / В будущем — имеется?"»: Диалог с самим временем. Прошлое чернеет (исчезает, как нагоревшая фитиль). «Белое» (возможно, надежда, будущее или просто противоположный цвет) кричит: «Возница!» — то есть, «Кучер! Есть ли в будущем возница (проводник, смысл, управляющая сила)?». Ответа нет. Есть лишь немой вопрос, повисающий в пустоте.

3. Структура и ритм: блуждание по кругу.
Стихотворение начинается и заканчивается одной и той же констатацией: «Все пропали без вести». Это замкнутый круг. Внутри — рваный, сбивчивый синтаксис, обилие точек и тире, создающее ощущение осторожного, прерывистого движения по минному полю реальности. Рифма часто неточная, что усиливает чувство диссонанса и распада.

4. Связь с общей философией Ложкина

Это кризис системы трансляции. Если раньше свет (от Солнца) нёс информацию через Луну и радугу, то здесь «арка радужная» — лишь пассивный, «разлёгшийся» проход. Каналы связи молчат («колокол скрылся»). Мир перестал передавать сигналы, он лишь констатирует пропажу.

Состояние «затерянности в лоне безысходного» — это итоговая точка для героя «Закрытого». Тот чувствовал себя узником, но видел мир через «двуокно». Здесь нет даже окна — есть только «безвыходно-Го» (игра слов: безвыходного / Го — название настольной игры, подчёркивающей игровую метафору).

Образ «клеток» и «камешков» напрямую перекликается с теорией дискретной информации («монеты-лучи», «i-коны»). Но здесь эти «камешки» — не носители смысла, а просто разрозненные факты времени, чёрные и белые, лишённые кода.

Мотив всеобщего «пропадания без вести» — это высшее выражение темы «сожжённых мостов» временем. Если там был суд над одним человеком, то здесь вынесен окончательный приговор всему сущему. Время не просто сжигает мосты — оно объявляет всех, кто по ним ходил, пропавшими.

Вывод:
«Все пропали без вести» — это стихотворение-эпитафия не конкретному человеку, а самой возможности смысла в потоке времени. Ложкин рисует мир после окончания всех битв, где настоящее — лишь «линия жертвенности», а будущее немо вопрошает у пустоты о своём «вознице». Это состояние тотальной темпоральной катастрофы, где пространство стало лабиринтом без центра, а время — игрой без игроков. Герой не бунтует, не надеется, а с горькой иронией («бодрою походкою») принимает правила этой игры, где единственный известный исход — всеобщее исчезновение. Поэзия здесь становится не инструментом преодоления, а голосом самой этой потерянности, последней регистрацией факта, прежде чем канал окончательно замолкнет.

Бри Ли Ант   06.12.2025 20:11   •   Заявить о нарушении