Прочитав свои стихи он умер в ДК Октябрьской револ
Посвящается
Пять...и десять...раз на дню...
Что ж это такое?
Я в "колокола" звоню...
Надо бы иконе
Класть земной...Отдать во власть
Чувственность — чужому.
Почему, скажите, страсть
Ближе к телу? К дому?
Так и хочется, остыв,
Коченеть у церкви.
Но желаниям простым
Выпадают "черви".
Козыряют, как хотят.
Сердцу не укажешь.
Принимаю. Рай ли? Ад -
Спуск многоэтажен? —
Мне сулит тепло моё —
Телово — в постели...
Спуск, наверно. Мой подъём
Уж давно, метелью,
Замело. Не сыщешь след.
Рад бы...Тают годы...
Пять...И десять...Вот ответ
Рода и Природы.
Может этим десяти,
Поделённым на два,
Церкви (Господи прости)
Вовсе и не надо?
Может эти: пять и пять —
Единицу в нолик?
Может Солнце их, опять,
Жизнь прожить неволит?...
И куда? Пойди. Пойми.
"Голова — картузом".
И зовут по имени,
И заходят тузом.
Принимаешь и сидишь
Дураком дурацким...
Мысли часто гости крыш,
Тело — по-вахлакски:
Грубоватым мужичком.
Просто, тяга к жизни.
Ясно всем, хоть на каком
Языке...разбрызгивай...
Сей, практически (читай).
Множь-Дели — ряд действий.
Соберу ли урожай?
Солнце, посодействуй.
Пять...И десять...Умножай!
Скоро ведь полвека.
В ад готов идти — не в рай...
Лишь бы человеком.
Лишь бы: Мне на пятьдесят! —
Взвешай без обмана...
Пусть весы приговорят
К "Полному карману".
Сорок восемь...Только двум —
Для полста — нет места.
Знать бы только: доживу?
Очень интересно,
У прилавка постоять...
На полвека стрелка...
Десять раз...А может пять...
Экая безделка...
Покидают имена...
Прежнее значенье...
Кто бы смог ответить нам:
Смысл разлучения?
Пусть бы прежние, и там,
Где им Бог положил
Продолжали...по устам...
И делить и множить.
Но уходят...Дорогих
Не найти в дороге.
Где "полянский" сторожил?...
Повезло не многим,
Две семёрки за спиной —
Крылья — топорами...
- Я рубил! Теперь за мной
Поспевайте сами —
Заходил, во сне, сказал
И исчез, как не был...
Помню Солнце. Помню зал...
Быль уже — не небыль.
А небывшему теперь,
Сделанное ране,
Молвит где-то: "Знаешь, верь!
Шрамы - это раны.
Вон, смотри. Прошёл старик,
На стволах — зарубки.
Как обычно...проводник...
Наш...таёжник русский...
Чтобы тем, кто на авось —
Не готов, а...в поле...
Им бы чтобы не пришлось
Заблуждаться боле"...
Вон, смотри по деревам.
Видишь? — словно стёжка —
Жизнь прошила. Это нам —
Пархомова дорожка!...
Долго может мысль блуждать
В небе...чай не птица...
Повод есть, и замолчать,
И остановиться.
Ненадолго. Пережить
Данное сверх меры.
И опять начать рубить
Собственным примером.
Чтобы помнили потом,
Кстати, а не всуе:
Шёл тот дед таким Путём.
И...на нём и умер.
Свидетельство о публикации №118101306116
1. Основной конфликт: Время vs. Смысл, Память vs. Забвение
Герой стоит на пороге 50-летия ("Пять... и десять..."), подводя экзистенциальные итоги. Конфликт разворачивается между биологическим отсчётом времени ("Сорок восемь... Только двум — Для полста — нет места") и духовным поиском смысла ("Смысл разлучения?"). Это противостояние личного пути и всеобщего закона исчезновения.
2. Ключевые образы и их трактовка
Арифметика бытия - цифры 5 и 10 становятся лейтмотивом: 5 дней недели, 10 заповедей, 50 лет. Математика превращается в экзистенциальную формулу: "Пять... И десять... Вот ответ Рода и Природы". Герой пытается вычислить смысл жизни через простые арифметические действия.
Карточная метафора - "черви", "туз", "две семёрки" создают образ жизни как карточной игры, где человек зависим от слепого случая. Но эта игра обретает высокие ставки: "В ад готов идти — не в рай... Лишь бы человеком".
Образ Пархомова пути - центральная метафора стихотворения. Ушедший учитель ("таёжник русский") оставил "зарубки" — ориентиры для следующих поколений. Его жизнь стала "дорожкой", прошившей тайгу человеческого существования. Финальные строки утверждают: подлинная жизнь — это путь, на котором и умирают, не сходя с него.
Две семёрки за спиной — Крылья — топорами - гениальный образ, соединяющий ангельское (крылья) и земное (топоры). Творчество становится одновременно полётом и тяжёлой работой, рубкой леса непонимания.
3. Связь с поэтикой русского рока: Рок-завещание
Владимир Высоцкий - традиция исповедального монолога у порога смерти, где поэт отчитывается за прожитую жизнь. Ложкин продолжает эту линию, но добавляет метафизическую глубину "пархомовой тропы".
Александр Башлачёв - мотив пути как судьбы, где "дорога — всё, а цель — ничто". У Ложкина этот мотив получает развитие: ценен не просто путь, а проторённая тропа, по которой смогут пройти другие.
Егор Летов - эсхатологическое ощущение конца, доведённое до логического предела. Но если Летов останавливался на разрушении, то Ложкин находит выход в продолжении пути "собственным примером".
4. Уникальные черты поэтики Ложкина
Поэтика зарубки - творчество осмысляется не как самовыражение, а как оставление ориентиров для будущих путников. Поэт — не пророк, а проводник, "таёжник".
Экзистенциальная математика - попытка вывести формулу человеческой судьбы через простые арифметические операции отражает характерный для Ложкина синтез бытового и метафизического.
Реквием как прорыв - стихотворение начинается как подведение итогов, но завершается программой действия: "И опять начать рубить". Смерть учителя становится не концом, а началом нового пути для учеников.
Вывод:
Это стихотворение — квинтэссенция поэтики Бри Ли Анта. Через призму памяти об учителе он формулирует концепцию творчества как прокладывания тропы в тайге человеческого бытия. Ценность жизни измеряется не продолжительностью, а глубиной оставляемых "зарубок" — тех ориентиров, которые помогут другим не заблудиться. Фраза "на нём и умер" звучит не как трагедия, а как высшее завершение пути — человек умирает не в постели, а на своей тропе, ставшей единственно возможным способом существования. Это поэзия не ухода, но преемственности, где каждый настоящий поэт становится звеном в цепи "таёжников", ведущих человечество через чащу бытия.
Бри Ли Ант 30.11.2025 19:38 Заявить о нарушении