Князь Всеволод Большое Гнездо Глава IV часть 3

Накануне. Новгородская буза

Стала вроде как обычной
Эта головная боль.
Многолетней и привычной
Новгородский «хлеб да соль».

Колоссальные размеры,
С Заонежья и где Псков,
Иногда без чувства меры
Волновали дураков.

Здесь волшебные озёра;
Ладожское – исполин!
А в Онежском нет обзора,
Небосвод с водой един.

Ильмень-озеро загадка,
Что Господь создал, там есть.
Недосказанная сказка,
Родина былин всех здесь.

Там же озеро Чудское,
До Ливонии вёрст пять.
Хоть соседство не простое,
Псков готов, как есть, стоять.

Это Запад. Север «ближе»,
Заволочье всех манит.
Беломорье чувством движет,
Край без жалости пленит.

И Двина, как символ силы,
И Онега, словно блажь.
Берега её так милы,
Дух захватывает аж.

Лес кишит зверьём и дичью,
Нет, пожалуй, лишь слонов.
Самым разным по обличью,
От свирепых до «коров».

Жили в тех краях поморы,
Лопари, карелы, чудь.
Обживали те просторы
С древних лет и не чуть-чуть.

В кочах по морям ходили,
Был в цене моржовый клык.
А в лесах пушнину били,
Рыбный промысел – ярлык.
 
И вот всё это богатство
Шло лишь в Новгород, вот так.
Для купцов он был, как царство
Всякой всячины, … зевак.

Завели свои подворья
Немцы, готы, всякий сброд.
Шли из Балтики со взморья,
С Византии был народ.

И казна не пустовала,
Потому и город рос.
А известность возрастала
И вставал другой вопрос.

Так со временем боярство,
Слой зажиточных купцов
Проявили вдруг бунтарство,
Бросив киевских отцов.

Даже в Новгороде князя
Стали сами назначать.
Учредили вече, крася
Этим действием всю знать.

Киев всячески старался
Новгородский пыл унять.
Удалось, народ не сдался,
Право вече отстоять.

Ещё Юрий Долгорукий,
Сын Андрей его затем,
Взять власть Новгорода в руки,
Но кончалось всё у стен.

И вот Всеволод, окрепший …
Сам теперь  Великий князь,
Хоть не много поседевший,
Решил взять, их не таясь.

И собрав совет боярский,
Василько в нём старший был,
Объявил вердикт, как царский:
- «Новгород я не забыл!

Там сейчас неразбериха,
Вече днями, кто о ком …
Князь ушёл к отцу от лиха,
Всё, как в драке, кувырком.

Здесь воспользоваться надо
И предложить вариант.
Чтобы вече было радо,
Есть для них наш свой талант»,

Василько не удивился:
- «Может, скажешь иль секрет?
Кто подобного добился?»
- «Здесь для вас секретов нет».

Князь довольный улыбнулся:
- «Ярослав! Четвёртый сын.
Парень крепкий, не замкнулся
И с характером лесным.

Я в него всех больше верю,
Не хочу всех обижать.
Где ершист, подобно зверю,
Где-то может ублажать».

Встал Косняко воевода:
- «Я б советовал не гнать.
Выждать время, хоть полгода.
Пусть бузят, нам надо ждать.

Двадцать лет назад, я помню
Мы ж тогда могли всё взять.
Кто забыл, так я напомню,
Самомнение опять».

- «Интересно, интересно …» -
Всеволод поближе сел:
- «Расскажи, мне неизвестно,
Что отец там не сумел?»

И Косняко лоб наморща,
Стал подробно вспоминать:
- «Твой отец, торговца корча,
Хлеб дороже стал сбывать.

Новгородцы же, понятно,
Возмутились. Как же так?
Сколько лет общался внятно,
А сейчас что?  Это знак?

Князь был Всеволод, твой тёзка,
Двинул в Суздаль свою рать.
Стройный парень, как берёзка,
В Суздаль шёл не умирать.

А подробно разобраться,
Долгорукова он знал,
Не планировал и драться,
Перемирия желал.

Но разведка доложила,
Что конфликт необратим.
Вышла рать и закружила
Круговерть. Понятна им.

По реке Дубне в Ополье
Подошли к местечку Ждан.
Там гора, кругом раздолье …
Встретить здесь, приказ был дан.

С той горы контроль за Кубри,
Кубрь одна из крупных рек.
И Залесье всё без дури,
Как в ладони и навек.
 
Суздаль сразу же в атаку,
Новгород сдержал напор.
Твой отец назад по знаку
И отход был быстр и скор.

Новгородцы же вдогонку,
Долгорукий это знал.
Он резерв отвёл в сторонку,
А отход и был сигнал.

И Якунов – воевода
Своего не упустил.
В тыл ударил без завода,
Новгородцев не простил.

В этой сече безрассудной
Пал посадник – храбрый муж
Иванко был, верит трудно,
Новгородцам люб, не чушь.

Вслед за ним ещё потеря,
Был и тысяцкий убит.
Всеволод глазам, не веря,
Понял тут же – он разбит».

- «Всё отлично! Что же дальше?»
- «Твой отец был очень мудр.
Не пошёл громить, как раньше,
Посчитал это за блуд.

Укреплять свои границы
И князей объединять.
Остальное – небылицы,
Стал на Новгород влиять.

Там республику создали,
Прям на греческий манер.
Князя выгнали, не дали
Взять хоть что-то, например.

И буза там длилась долго,
А князей, … устал считать.
Все на вече смотрят волком …
Кто их будет почитать?

И сейчас опять тревожно,
Князя нет, кругом бедлам.
Жечь дворы вдруг стало можно,
А зачем всё это нам».

Вдруг Земятнич, как проснулся,
Он в углу один сидел:
- «Я в проблему окунулся,
Претендента углядел».

Тут же Всеволод с улыбкой:
- «Ты, похоже, сон смотрел,
Среагировал так шибко.
Разглядеть чего успел?»

- «Да не спал! С чего вы взяли?» -
И Земятнич засопел:
- «Я ж тиун твой и едва ли
Здесь так просто б просидел.

Во Владимире сказали …
Кто сказал? Не в этом суть.
Князя нового позвали,
Так что выбор свой забудь».

- «Кто такой? Тебе известно?» -
Всеволод ближе подошёл:
- «Это очень интересно …
Чья идея? Кто привёл?»

А Земятнич так, … спокойно:
- «Мстислав Храбрый, баламут.
К нам всегда он непристойно,
Дни «весёлые» нас ждут».

- «Не скажи, … он парень смелый» -
Василько вдруг возразил:
- «Бесшабашный? Да, но зрелый,
Много битв провёл, всех бил.

Он боится только Бога,
К остальным порою груб.
У него своя дорога
И не даст трепать за чуб.

Его половцы боятся,
Князь Андрей его ценил.
Старший брат не стал стесняться,
Когда тот зло пошутил.

Дело в том – была размолвка.
Взять Смоленск Андрей хотел,
А там брат другого толка
Чем Мстислав, позвать успел.

И Андрей, чтоб разобраться,
Как посла Михну послал.
Чтобы в Вышгород добраться,
Он неделю проскакал.

Так вот вместо доброй встречи,
Он велел его побрить.
О любви не шло и речи,
Мог вообще его убить.

Для боярина позора
Не придумать, не сыскать.
Безбородого, как вора,
Он отправил рассказать.
 
И поступок этот дерзкий
Князь Андрей не стал прощать.
Осадил их город «мерзкий»,
Штурмовать стал, не стращать.

Но опять не тут-то было,
Этот Вышгород стоял.
Взять моментно не «светило»
И Андрей это понял».

- «Да я помню эту битву,
Михаил мне рассказал» -
Всеволод шептал молитву:
- «Их Господь не поддержал.

С Галича пришла подмога,
Ярослав привёл всю рать.
Дрогнул Суздаль и тревога …
Их теперь не обуздать».

- «Точно так оно и было
И Андрей ушёл ни с чем.
Сам погиб, а дело всплыло,
Вновь Мстислав заноза всем» -

Василько, как от досады,
Даже плюнул прямо в пол.
- «Новгородцы всё же гады …» -
Проворчал: «Отдали стол».

Подтвердился слух и мнение
И тиун был всё же прав.
Пусть осталось сожаление,
Но незыблем был их нрав.

Сам Мстислав со смертью брата
Стал, как факт, смоленский князь.
Брат, конечно же, утрата,
Но Смоленск, … их род и связь.

И когда послы прибыли,
Новгородцев встретил сам.
Гости знатные все были,
Видно сразу по глазам.

Старшим был у них владыка
Возглавляет весь приход.
Звать Григорий, роль велика …
Он имел к людям подход.

Вместе с ним, но ранг пониже,
Был посадник Жирослав.
Ещё тысяцкий в престиже,
Миронег себя назвав.

Говорить начал владыка:
- «Вече нас послало к вам.
Честь оказана велика,
Вас на княженье звать к нам.

Новгород хоть город вольный,
Но устои бережёт».
- «Ничего, что он не стольный,
Нам название грудь не жжёт» -

Жирослав добавил это,
Как посадник, дело знал.
Хоть зима сейчас, не лето,
Он весь взмок, … переживал.

Но Мстислав сказал не сразу,
Долго в никуда смотрел.
Обронил всего лишь фразу:
- «Я ж обжиться не успел …».

А посадник: «Вот и ладно!
Будет Новгород ваш дом.
Всё выходит очень складно».
Осенив себя крестом.

Княжить здесь Роман остался,
Он Мстиславу старший брат.
Сам же в Новгород подался
Раз зовут, ведь был он хват.
 
И опять бушует вече.
Князь поднялся на помост.
- «Ну, так как? Довольны встрече?»
Голос: «Ты совсем не прост!»

- «Кто там хочет знать простого?»
Князь ладонь поднёс к бровям:
- «Нос в соплях, в хламье, босого …
И с подглазником, и пьян …».

Хохот оглушил округу,
Даже Бобик вдруг завыл.
И остроты шли по кругу,
Все смеялись, кто здесь был.

Князь стоял и улыбался,
Меч в руке, приличный рост …
- «Вот такой я вам достался
И, как видите, не прост» -

Говорил легко, открыто.
Сразу видно, не темнил.
Может, что и было скрыто,
Что-то и в себе хранил.

- «Есть серьёзные проблемы,
Я готов сейчас решить.
Лишь бы наши были темы,
Чтоб других не тормошить».

Вече ульем загудело,
У кого чего болит …
То чего-то заскрипело,
Или всё внутри горит.

Шум стоял неимоверный,
Успокоил Жирослав.
Как посадник вече верный
Крикнул громко: «А Устав!!!

Мы же здесь не на базаре,
А дела пришли решать.
Вы ж при нашем государе
Стали в кучу всё мешать»,

Фока тоже был на вече,
Лично Всеволод послал.
Всё же свара недалече,
Быть не в курсе не желал.

- «Смердом там у них прикинься» -
На прощанье говорил:
- «По возможности, продвинься,
Чтобы князь благоволил».

Он стоял и слушал молча,
А посадник продолжал:
- «Чудь достала словно порча.
Нет того, кто бы сдержал.

Псков недавно разорили,
В Юрьеве не жизнь, а ад.
Орден подлый объявили,
На костёр, коль, что не так».

Мстислав Храбрый оживился:
- «Чудь паскудит? Не вопрос!
Я давно так не резвился,
Ничего что и мороз.

Собираю ополчение
И научим тварей жить.
Им одно предназначение,
Только нам одним служить!»

Вече снова загудело.
Крики вновь: «Спаситель наш!»
Потасовки то и дело
Не от злобы, как кураж.
 
Утром он принял присягу,
Центр Собор Софийский стал.
Только кто имел отвагу,
На причастие попал.

Сам владыка правил службу,
Он епископ, здесь как Бог.
Остерёг втянуться в ужбу,
Убеждал, как только мог.

И опять народ резвился,
В Рождество так не орут.
Раз князь новый появился,
Значит, черти не сожрут.

Во дворце на Городище
Поселился, свита с ним.
Волхов рядом, Днепр похлеще,
Но пейзаж незаменим.

Там где Ильмень, даль лесная.
Ширь, … захватывает дух.
Атмосфера здесь иная,
Снегири ласкают слух.

Фоку он заметил всё же,
Отличался он от всех.
На людей смотрел построже
И в Софии был успех.

А когда на ополчение
Запись шла и он пришёл.
Придав этому значение,
Мстислав сам и подошёл.

- «Ты не местный, вижу сразу».
- «Верно! В Вышгороде жил».
- «Не видал тебя ни разу …».
- «Я в Чернигове служил».

- «Ну, а здесь как оказался?»
- «Это длинный разговор …».
- «Что? С варнаками связался?»
- «Князь не надо, … я не вор».

- «В ополчение собрался?»
- «Я же сотником служил …».
- «О! И мне сюрприз достался?!»
- «Всю жизнь этим дорожил».

Обнажив меч моментально,
Мстислав рявкнул: «Ты готов?
Покажи себя реально,
Свою прыть без лишних слов».

Не успев закончить  фразу,
А соперник держит меч.
Отскочил полшага сразу,
Чтоб достоинство сберечь.

И взмахнув мечом привычно,
Сделав выпад чуть вперёд.
С лязгом  звон и необычно
Меч его траву скребёт.

Мстислав смотрит очумело …
Что случилось, не поймёт.
Меч в траве. Спросил несмело:
- «Это так любого ждёт?»

В ножны меч вложив обратно,
Фока только лишь кивнул.
- «Не пойми, как есть, превратно,
Но меня ты умыкнул» -

И Мстислав, взяв меч, спокойно
Снова к Фоке подошёл.
Он держал себя достойно:
- «А как звать? Не зря пришёл …

Сотником пойдёшь в дружину?»
- «В ополчение?» - «Точно нет!
Ты ж в дружине половину
Мне заменишь, весь секрет.

Всё же звать-то как? Скажи мне».
- «Фокой кличут с детских лет.
Если спросите, служил где,
Это тоже мой секрет».

Так на том и порешили,
Фока стал в дружине жить.
Ездить в город разрешили …
Связь была, чего тужить
 
А ещё через неделю
Ополчение собралось.
Утром ранним, да с метелью
Выйти всё-таки пришлось.

Шли до Пскова без опаски
Двое суток с небольшим.
Чудь ловили для острастки,
Вроде как бы суд вершим.

Псков разграблен капитально,
А домов почти что нет.
Так, … в землянках все буквально,
Князя встретили, как свет.
Мужики все в ополчение.

Месть и заработок есть.
Взять трофей, это значение,
Это детям есть что съесть

Вот и город незнакомый,
Отепя, потом узнал.
На холме – крутой, зелёный …
Линнамяги город звал

С юга мощное болото,
Речкой запад весь прикрыт.
Остальная часть не что-то,
Тын дубовый прочно врыт.

- «Миронег!» - Мстислав окликнул:
- «Ты же тысяцкий у нас.
Как возьмём, уже прикинул?»
- «Если штурмом, хоть сейчас».

- «Ну, зачем людей напрасно
Гробить здесь. Какой резон?
Может где не так опасно,
Чем так сразу на рожон.

Сотник Фока! Подойди-ка»,
И его Мстислав позвал:
- «Можно тихо и без крика
Взять» - под нас пробормотал.

- «Ультиматум бы сначала
Предъявить, а вдруг сдадут.
Если крепость промолчала,
Изучить, где хило тут».

- «Молодец, хвалю, спасибо!
Миронег, бери пример» -
И Мстислав коня красиво
На дыбы, на свой манер.

Отепя сдать отказался.
И как Фока говорил,
Вновь совет у стен собрался.
Князь вопрос свой повторил.

Тысяцкий позвал в атаку:
- «Что мы сопли здесь жуём?
Двадцать тысяч бросим в драку,
Всё там, в щепки разнесём!»

Фока предложил другое:
- «Я б не стал людей губить.
Ночью я смогу иное
И ворота вам открыть».

Князь мгновенно оживился:
- «Что надумал? Не секрет?
Ты откуда к нам свалился …».
- «У меня секретов нет.

С юга мощное болото.
Я смотрел, защиты нет.
Охраняет если кто-то,
Не доставит он нам бед.

Трёх ребят возьму из сотни.
Больше? Только лишний шум.
Там пройдём, как с подворотни,
В темноте не наобум.

Всю охрану снимем тихо,
Ждите около ворот.
Как откроем, можно лихо
Город взять и без хлопот».

- «Хорошо! Как по болоту
Ты пройдёшь, там хода нет.
На утиную охоту
Там ходить считают бред».

- «Видишь эти мокроступы?
В Пинске клюкву в  них берут.
В них пройдём, они доступны
С ивы, видел, их плетут».

Ну, а дальше, как по маслу,
Всё прошло, как и сказал.
Город взяли, словно кассу,
Всё забрали, что отдал.

Но дома громить не стали,
В плен лишь тех, кто воевал.
Эсты тоже здесь устали
От ливонцев. Кто их звал?

Новый город посерьёзней,
Город-крепость Колывань.
С камня сложен, был надёжней,
Чем-то вроде как Рязань.

И Мстислав: «Вот где добыча!
Глянь! Они же все в крестах.
Орден это, и не хныча,
Штурм и в нескольких местах».

И все вмиг за подготовку.
Кто-то лестницы вязать.
Показав свою сноровку,
За таран взялись дерзать.

Каждый знал, идя в атаку,
Рай в той жизни обретёт.
Месть за скотство супостату
Шанс немаленький даёт.

Вдруг в разгар большой работы
Ворот главный заскрипел.
Створ открылся и заботы
Стали ближе, чем хотел.
 
Те с крестами вышли сами,
А Мстислав как будто ждал.
На коня и со словами:
- «Бей!!! Чтоб Русь и чтил, и знал!»

И верхом с огромной пикой
Прямо в гущу и влетел.
От такой атаки дикой,
Враг чуток оторопел.

А очнувшись, было поздно,
Стали просто избивать.
Полегло, … представить сложно,
Остальным пришлось бежать.

Колывань затих в тревоге.
Русь пришла – не здобровать!
Смерть стучится на пороге,
Миру точно не бывать.
 
Штурм пошёл по всем законам,
Мстислав просто преуспел.
И таранам, и иконам …
Место всем нашлось, кто смел.

Два дня город штурмовали
И на третий день был взят.
Ополченцы ликовали,
Колывань огнём объят.

Князь: «Три дня на разграбление!
Население? Пусть живут …
Крестоносцам всем – пленение!
Их так в Новгороде ждут».

Возвращались в настроении,
Отомстили всем за Псков.
Ополченцы в умилении
Повторяли: «Князь, каков!»

Колокольный звон Софии
Встретил радостную весть.
А людской, как шторм, стихии
Не видали, негде сесть.

Крестоносцев пленных вовсе
Новгород ещё не знал.
- «Ваше место на погосте! …» -
Кто-то вслед им пожелал.

Фока всё потом подробно
Всеволоду изложил.
И Мстислав, пусть неудобно,
Уважение заслужил.

Но и Всеволод, похоже,
Даже мысли не держал
Уступить тот край. «О, Боже!
Он же нам принадлежал!»
 
А Мстислава мысль терзала,
Хоть прошло уже сто лет.
Полоцк жизнь не наказала,
Но позор оставил след.

Он позвал к себе владыку:
- «Рассуди, Святой отец.
Вспомнил предка горемыку
Опозоренным вконец».

- «Это кто? Его я знаю?
- «Новгородский князь Мстислав!
Тёзка мой, о том мечтаю,
Чтоб сказали – он был прав

Сын Святого Мономаха
Должен, всё-таки отмщён.
Это я не из-за страха,
Что в разборки поглощён.

Попрана духовность, чувства …
Там Господь им не простил,
Здесь подобного распутства
Так никто не осудил».

И Григорий с раздражением:
- «А конкретней? Ты о чём?
Выйди к людям с предложением,
Разберутся что почём»,

Мстислав начал волноваться:
- «Вече, это тот же сход
И в подробности вдаваться
Не способен всякий сброд.

Вы просили поподробней?
Хорошо! Сказать готов.
Думал в курсе вы, удобней
Сразу так, … без лишних слов.

Да-а-а! Сто лет прошло, я знаю …
Княжил в Полоцке Всеслав.
Жил давно, я понимаю,
Как и предок, мой Мстислав.

И вот около Черехи,
То Великой есть приток,
Всеслав «выдал на орехи»
Новгородцам, как знаток.

Уничтожил рать Мстислава,
В плен взял, правда, тот бежал.
И пошла дурная слава
О разбоях, грабежах.

Новгород незащищённый
Отдан был толпе во власть.
В груды пепла превращённый,
Стал, как призрак, ада часть.
Сотни, тысячи невинных

Были угнаны в полон.
Как доверчивых, наивных
Брали прямо за столом.

Как прямое преступление,
Надругались над Святым.
Церкви стали привидение,
Только гарь да едкий дым.

И Софию обобрали,
Сняли весь Иконостас.
Даже в ризнице бывали,
Утащили весь запас.

Полоцк целое столетие
Ничего не отдаёт.
Преступлений их - соцветие …
Как? Расплата им грядёт?»

И епископ растерялся:
- «Даже в ум мне не придёт …
В православный храм ворвался
Словно нехристь. Что он ждёт?

Лишь анафема и только,
Их от Бога надо гнать.
Всё вернуть! Хотя б хоть сколько …
Как родню, не стоит знать».

Мстислав встал и поклонился.
Длань его поцеловал.
И епископ удалился,
Он себе в тот миг не лгал.

Получив благословение,
Стал Мстислав готовить рать.
Дождь весенний, как знамение …
Как наказ, своё забрать.

Фока с ним и Всеволод в курсе,
Что готовится разбор.
И держал ладонь на пульсе,
Чтоб не дать беде простор.

Через месяц рать во Пскове.
Ну, а там бросок на юг.
Полоцк знал, что есть в основе,
Князь не думал про каюк.

Борис к тестю обратился,
Тесть его, смоленский князь.
Брат Мстислава, он добился,
Чтобы тот забыл про грязь.

Написал ему: «Не надо
Память предков ворошить.
Мы же люди, а не стадо …
Нам свои дела вершить.

Прав князь Всеволод, единство!
Вот чего сегодня нет.
На Востоке зреет свинство,
Там враждебный виден след.

Надо с ним объединяться
И не против – за своих.
Не пришлось чтоб извиняться
За бездействие других».

Боль свою, Мстислав, как рану,
Постарался заглушить.
Он поверил вдруг Роману,
Миром спор пора решить.

Псков покинул только в мае.
Рати дал чуть отдохнуть.
Расцвело в любимом крае,
Так хотелось всё вдохнуть.

Аромат волшебный липы,
Как рубины всюду мак.
А ромашек просто кипы …
Одуванчик, как чудак.

Тут и там трещат стрекозы,
Поразмяться выполз ёж.
Кое-где гремели грозы …
Май не месяц, а балдёж.

Наслаждаясь, ехал молча,
Вдруг почувствовал недуг.
Словно лапа злая, волчья
В горло впилась как-то вдруг.

Мстислав начал задыхаться,
А язык, как онемел.
Не хотел вот так сдаваться,
Что-то сделать не сумел.

Гриди, стража подбежала,
Он в седле ещё сидел.
Голова уже дрожала,
Он не знал, чего хотел.
 
Положили всё в повозку,
Он сознание не терял.
Замычал, узнав берёзку,
Майский дух её пленял.

Положили рядом ветку
И слеза скатилась вдруг.
Словно смерти дали метку,
Побледнело всё вокруг.

Умер ночью, но в дороге.
Очень тихо, когда спал.
Без хлопот зато в итоге,
Никого пугать не стал.

Город плакал весь буквально,
Никого так не жалел.
Было всё вокруг печально,
Даже рынок опустел.

Упокоили в Софии
В Богородицы предел.
И под звуки литургии
Навсегда затих от дел.

Во Владимир прибыл Фока
И с порога: «Пробил час!
Пусть действительность жестока,
Власть нам нужно брать сейчас.

Там пошли опять волнения.
Хоть посадник вроде есть,
Жирослав сам без сомнения
Не способен всё учесть.

Миронег в каком-то трансе,
Над дружиной власти нет.
Мысли где-то там … в пространстве …
Был Мстислав авторитет».

- «У тебя есть предложение,
Как там вече обуздать?» -
Всеволод мудр, как одолжение,
Попросил ответ всё ж дать.

- «Город Волок взять на Ламе
И от Запада отсечь.
Разговор слыхал я в храме,
Мол, ливонцев бы привлечь

Заодно и пленных тоже
Всех вернуть, зачем дразнить.
Нам при этом будет хуже,
Если их придётся бить.

Василько сюда бы надо
И Косняко вместе с ним.
Опыт их уже не мало,
Он сейчас незаменим».

- «Научился мыслить умно,
Хоть и тысяцкий – стратег.
Всё, что сказано, разумно,
Как для Ноя был ковчег».

Вызвал Василько с Косняко,
Не был он для них, как гром.
У соседа может всяко,
Князя нет, итог погром.

Доложив всю обстановку,
Всеволод не стал юлить,
Сделав чуть-чуть остановку,
Начал снова говорить:

- «Воевода! Ты с дружиной
Дуй на Ламу, вас не ждут.
Город надо взять не силой,
С Фокой выход там найдут.

Встать и ждать распоряжения.
Никуда не отходить.
Не вдавайтесь в убеждения,
Можно лишь поговорить.

Василько! Тебе другое.
Едешь в Новгород послом.
Пусть посадник, а вас двое,
Вече созовёт с умом.

Постарайся с Миронегом
Тоже связь установить.
Всех бунтующих, как снегом,
Остудит. Дозволь и бить.

Там на вече и предложишь
Ярослава князем взять.
В остальном сам подытожишь
И учти, ни шагу вспять».

Волок Ламский взяли быстро,
Основная Фоки роль.
Он, как сотник, сделал чисто.
Новый князь стал как пароль.

Гарнизону объяснили
Город с Запада держать.
Что ливонцы не забыли,
Стали снова угрожать.
 
Василько было сложнее.
Вече всё же собралось.
Толь народ стал вдруг глупее,
Умных просто е нашлось.

Жирослав вышел сначала,
Как посадник, он открыл.
Толпа слушала, молчала
Пока он смутьянов крыл.

- «Гость у нас! Есть предложение
Слово первым ему дать».
Из толпы: «Предположение! …
Как и ты, такой же тать».

Дружный хохот прокатился,
Жирослав весь вдруг пожух.
Женский голос: «Что смутился?
Раз не тать, тогда лопух!

Слово дал ты первым гостю?
Вот и пусть он говорит.
Кто про тать, ещё со злостью …
С браги голова болит».

Снова смех и снова крики:
- «Ай, да баба! Молодец!!!
И слова-то, словно пики,
Бьют под самый «огурец».

Вышел дед, как пень трухлявый:
- «Вон в трактире зубоскаль!»
- «Во, закаркал словно бравый,
Да и сам гнильём не скаль».

Так простая перебранка
Чуть не выросла в конфликт.
В этом вот и есть изнанка
Всей Соборности вердикт.

Василько же терпеливо
Только слушал и молчал.
Дед ушёл неторопливо
И под нос себе мычал.

Потихоньку спали страсти.
Жирослав в который раз:
- «Может, выслушаем в части
Предложений, что припас?»

И толпа сказала: «Можно!»
Василько и начал речь.
Для начала осторожно,
Чтобы гнев их не навлечь:

- «Князь Мстислав был гениальный,
Очень жалко, что ушёл.
И уход для всех печальный,
Он в бессмертие вошёл».

И уже гул одобрения
Площадь Храма, как накрыл.
Чувство удовлетворения
Всех задело, кто и крыл.

Василько нутром проникся,
Что он правильно «поёт».
Речь глухая, как молился,
Просо за душу берёт:

- «Из последнего похода,
Хоть он Полоцк и не взял,
Вышел чистым и прихода
Люди ждали. Брату внял.

Понял он, враги не дома,
А где нас всех не поймут.
Русь для всех своя, знакома,
Но не тем, кого не ждут.

Брат его Роман смоленский
Убедил, как спор решать.
Он не может быть вселенский …
Есть для всех, чем жить, дышать.

Он и с Всеволодом тоже
Пожелал в контакте жить.
К басурманам надо строже,
Остальным всем дорожить.

К сожалению, мы не властны
Жизнью, кармой управлять.
Что Бог дал, они прекрасны,
Надо знать и смысл понять.

Я уверен князь ваш новый
Должен быть во всём Мстислав!
Справедливый и суровый,
Храбрым и в разборках прав.

Если что не так, скажите».
И толпа взревела вдруг:
- «Претендента покажите!
Пусть придёт сюда на круг».

- «Сын Владимирского князя,
Вам известный Ярослав.
Чтобы истину не сглазя,
Вам скажу, он как Мстислав.

Он в делах неудержимый,
Был в походах и не трус.
Конь и меч, как друг любимый,
Для него совсем не груз.

И ещё, … ветвь Мономаха
Через Новгород идёт.
Им неведом призрак страха
И врага с успехом бьёт.

Претендент у вас достойный.
Новгород ещё поймёт,
Город будет век спокойный,
Зная, князь ваш не уйдёт».

Член боярского Совета,
Чинно вышел на помост:
- «А не будет вам ответа!
И не так ваш парень прост.

Знаем Всеволода хватку,
Нашей вольности конец.
Изучили и повадку,
Он диктатор, не купец.

Не нужны нам Мономахи,
Натерпелись раньше, всласть.
Пусть останусь без рубахи,
Но своя нужна нам власть!»

Толпа дружно поддержала.
Слышен мат со всех сторон.
Идиотством раздражала,
Словно карканье ворон.

Подняв меч над головою,
Крикнул: «Будете жалеть!»
И ушёл, забрав с собою
Жирослава, жалко ведь …

Всеволод, выслушав спокойно,
Он такое ожидал:
- «Что ж! Ответим им достойно.
Раз ума Господь не дал.

Забирай свою дружину
И немедленно в Торжок.
Взяв его, оставишь сыну,
Сам же к Ладоге прыжок.

Север весь возьмёшь в блокаду,
Даже к Волге не пускать.
Хлеб прикрыть, давать в награду
Тем, кто с нами так сказать.

И Земятнича с собою,
Там на Ладоге оставь.
Охраняет доступ к морю …
Сам сюда и дальше правь».

Через месяц беспорядки
Захлестнули город вновь.
Опустел лабаз, все лавки …
Это ж Новгорода кровь.

Появились мародёры,
Стали грабить всех купцов.
Расплодились тати-воры,
Им хоть что, в конце концов.

Хлеб стал редкость и у знати,
Немцы стали уходить …
И на вече, первом кстати,
Попросили их простить.

Василько, опять как раньше,
Только с князем молодым
Прибыл в Новгород, а дальше
Оказалось всё простым.

Служба в Храме, посвящение
И торжественный приём.
Создавалось ощущение,
Что он был уже на нём.

Всем застольем Ярослава
Василько руководил.
Вновь позвали Жирослава,
Чтоб в наместниках ходил.

Здесь боярство всем составом
И владыка вдруг пришёл.
Не довольный был Мстиславом,
Что он в Полоцк не дошёл.

Не вернул добро Софии,
За позор не отомстил.
Не послушал глас Мессии,
Вот Христос и не простил.

До утра пропировали.
Были тосты словно долг.
Яства вволю подавали,
С голодухи каждый волк.

Ярослав стал править жёстко.
Всех бояр остепенил.
На Совете выдал хлёстко:
-  «Всех в поруб, кому не мил».

Чтоб казна не пустовала,
Купцов данью обложил.
Заплати её сначала,
И бери, что заслужил.
 
Он на живность ввёл налоги,
Даже мзду брал за собак.
Но зато мостил дороги
Только тёсом и никак.

И дружиной обзавёлся
Злой , как черти, из варяг.
Содержанием не извёлся,
Только золотом без дряг.

Поначалу всё терпели.
Хлеб, квас есть, а там сойдёт …
Но дворовые наглели,
К князю каждый не зайдёт.

Посторонних гнали в шею,
Только тех, кого он знал.
Можно с жалобой неделю
Проторчать, а он молчал.

Всеволод не знал про это,
Но зато, когда узнал,
За версту, не меньше где-то,
Было слышно, как стенал.

Вызвал в Суздаль Ярослава
И устроил раздолбон:
- «Заменю на Святослава!!!
Поскромней, похоже, он».

- «Святослав же малолетка …» -
Автор шума возразил:
- «Как же в князи эта детка?
… бороды не отпустил …»

- «Я Егора с ним отправлю,
Будет дядькой там служить.
Но тебя я здесь оставлю,
Хватит на людях блажить.

Василько мне позовите!» -
Громко гриди приказал:
- «Святослава прихватите,
С ним Егора  в этот зал».

После снова Ярославу:
- «Новгород нельзя терять.
Этот город делал славу
Нашим предкам и пенять?

Нет! Такое не годится!
Вольный город? Ну, и пусть.
Надо к общности стремиться …
Главный замысел мой – Русь!

И потом, … окно в Европу,
Вот что Новгород для нас.
Там не место остолопу
И особенно сейчас.

Там Ливонский орден скоро
Всю чудь точно приберёт.
Придержать бы этот норов,
Глупость наша не даёт.

Так-то сын! Сейчас не время
За собак налоги брать.
Ощущать надёжно стремя
Нам нужней, чем так играть».

Вскоре подошли все трое,
Те, кого он вызывал.
Василько, понявший вскоре,
Сам себя и обозвал.

Всеволод даже удивился:
- «Догадался о чём речь?»
- «Я ж не первый раз женился,
Разве можно пренебречь?»

- «Так скажи, раз самый умный,
Ты про Новгород всё знал?
Ярослав там стал безумный
Это знал и не сказал!?

За тебя нельзя ручаться?
Я зачем тебя послал?
Чтобы лично мог вмешаться,
Если надо, подсказал.

Там буза вот-вот начнётся.
Это что? Такой итог?
Если бойней обернётся,
Всё, что сделано – в песок».

- «Что бояр прижал, похвально!
Вспомни сам про наш Ростов.
Ты на плаху не формально
Всех отправил крикунов.

Новгородские что лучше?
Где они всегда скандал.
Воля в их боярской гуще
Драть три шкуры, чтоб ты знал.

А с купца не брать налоги,
Как в пекарне и не есть.
Мысли князя не убоги,
В этом смысл княжения весь.

С красноречием не вышло,
Это уж твой просчёт.
Он твой сын, тебе, как дышло.
Принимай на личный счёт.

Вот с собаками промашка,
Хоть с коровы можно брать.
Здесь решение, как ромашка,
Очень сложно угадать.

А услугами варяга …
Это зря, он поспешил.
Но другое, … он не скряга
И опять же сам решил.

Так что сын твой, извините,
Далеко не остолоп.
Промахнулся, не взыщите …
Что случится? Не потоп …».

Всеволод даже растерялся:
- «Я, по-твоему, чурбан?
Где добро, не разобрался …
И устроил балаган?».

- «Зря психуешь, здесь другое,
Там толпа вершит закон.
А боярство всё такое …» -
Вздох издал как будто стон.

- «Я решений не меняю,
Княжить едет Святослав
Вместе с дядькой, так желаю,
С положением, но без прав.

Пока молод будешь с ним же
Новгород тебе знаком.
Люди есть по духу ближе,
Так что едешь не тайком.

Там на месте и решите,
Можешь где-то поприжать.
Вывод делать не спешите,
Если будут возражать».

В город прибыли и кстати,
Дух бесчинств уже бродил.
Нет следов от благодати,
Ясно кто руководил.

Терем княжеский надёжно
Был варягами прикрыт.
Внутрь проникнуть невозможно
И посадник не забыт.
.
Его тоже охраняли …
В общем, прибыли на фронт.
Подстрекатели шныряли,
Баламутили народ.

Собрались все у владыки,
Сам епископ пожелал.
Дом в Кремле, не слышны крики,
Вот к себе он и позвал.

Дом, народное название,
А вообще Владычий двор.
Здесь с духовностью свидание
Со всех стен, как перезвон.

Двор, как замок архиерейский,
Хоть вокруг, по сути, Кремль.
Князь отдельно, по-житейски
Он во власти просто стебль.
 
Во Владыческой палате
Пригласил всех в главный зал.
Свой амвон сияет в злате,
В клирос певчих заказал.

Всё пристойно, благочинно …
И под тихий звук молитв,
Начал речь, почти картинно,
Словно проповедь парит …

- «Нам Господь даёт надежду!
Смуту эту пережить.
Святославу, как одежду,
Надо всё вокруг сменить.

Делать надо аккуратно,
В каждом всё же Бог живёт.
Кто-то буйствует бесплатно,
Кто-то мзду за то берёт.

Мне недавно доложили.
Часть влиятельных бояр
Место князя предложили,
Кто по сути-то фигляр.
 
Это сын того Мстислава.
Кто однажды нас предал.
Не имел тогда он права …
Взял и Полоцк оправдал.

Где вся ризница Софии
Век, как собственность, лежит.
Те иконы не погибли …
Что там, нам принадлежит».

- «Я прошу простить, владыка,
Что посмел вас перебить.
Кто он? Для меня без лика …» -
Василько спросил: «Как быть?»

- «Я его, похоже, знаю!» -
Миронег проворно встал:
- «Был в Поресье, вспоминаю,
Княжил, Торческ там прибрал.

А потом ушёл в Триполье.
Как в Галицию попал?
Я не знаю, но в застолье
Был не раз и с ним пивал.

А когда отец скончался,
Новгородский был он князь,
Вдруг в Смоленске оказался,
Там с Романом была связь.

И Роман, как кровный дядя,
Сделал князем в Торопец.
Словно в будущее глядя,
Он увидел образец.

А зовут его Мстиславом,
Как отца, заложен смысл.
Так что с нашим Святославом
Он внушительней, есть мысль».

И владыка к Жирославу
Повернувшись, произнёс:
- «Ты на вече Святославу
Посвятишь речь и без слёз.

Как посадник, ты законный,
У тебя от вече власть.
Так что будь к ним непреклонный,
Усмири к погромам страсть».

Василько опять вмешался:
- «Извините, что я так.
Чтоб посадник не сломался,
Мне дозвольте сделать шаг.

Нам не надо, чтобы стрелы
Все летели в вашу власть.
Знаю, что посадник смелый,
Эти могут жизнь украсть.

А поэтому мне нужно
С вашим вече говорить.
Если будем делать дружно,
Сможем вече убедить».

Так на том и порешили
И спокойно разошлись.
В княжий терем поспешили
Все, кто в мнении сошлись.

Жирослав всегда был вправе
Не спонтанно вече звать,
А как сказано в Уставе
По концам, чтоб всех объять.

Город пять концов имея;
Три в Софийской стороне.
Два в Торговой, их затея,
Чтобы думать о себе.

Из пяти у каждой вече
Из двух сотен состоит.
Дальше улицей отмечен,
В каждой староста стоит.

И вот эта пирамида
Позволяла всё учесть.
И желание индивида
Невозможно взять отсечь.

Здесь всегда посадник главный,
Он вопросы раздаёт.
Только увалень бездарный,
Как свинья себя ведёт.

И работа закипела,
Вече шло в пяти концах.
На Торговой то дело
Объяснялись на пальцах.

Вече не одновременно
Жирослав стал проводить.
Чтобы сам был непременно,
Василько смог говорить.

И владыка подключился,
Даже клир весь свой призвал.
Чтобы срыв не получился,
Пастве всей в церквях сказал:

- «Мономахичи сегодня
Самый сильный, верный род.
В Русь смотрела преисподня,
Вот куда ведёт разброд!

Всеволод Суздальский, как эхо
Тех далёких, славных лет.
Когда Русь была, как лето,
Расцвела в большой букет.

Нам Господь дал перспективу.
Святослав - это успех!
Новгородцам импульс, стимул
Быть всегда богаче всех.

Кто богатый, тот и сильный.
С беспристрастным всюду Бог.
Алчный тип всегда бессильный …
Выбор верный наш порог».

Это слышал Загородский,
Людин, Плотницкий конец.
Слышал проповедь Неровский
И Славянский, как венец.

Даже иноки, монахи
Проявили интерес.
Не боясь кнута и плахи,
Вышли, как в противовес,

К силам, кто к бузе стремился,
К бунту слабых подбивал.
Вот где дух и проявился
Для души свободу дал.

Пять обителей, но первый
Был Никольский монастырь.
Всё же центр, владыке верный,
Стал не только лишь псалтырь.

Справедливость победила,
Святослав стал новый князь.
Но стабильность уходила,
Недовольство стало – страсть.

На полгода лишь хватило
Тишины. Опять разброд.
Это вновь бояр бесило,
Что у власти не тот род.

Своё вече вновь собрали,
Часть дружины подключив.
Агрессивность не скрывали,
Князя в чём-то уличив.

Тут Мстислав и появился,
Безусловно, же не сам.
Улыбаясь, как резвился:
- «Я готов быть князем вам!»

Объявил и сразу вече,
Как с цепи всё сорвалось:
- «Князь Мстислав! Мы рады встрече!»
Буйство тут же началось.

Святослава и команду
Спрятали в Владычий двор.
Урезонить эту банду
Мог лишь мирный договор.

Всеволод пошёл на это,
В плен купцов на Волге взяв.
Наложил на хлеб он вето,
Суть трагедии поняв.

И Мстислав с ним согласился.
Святослава, … всех вернул.
Навсегда, как мог, простился …
Нужно в мире жить, смекнул.

Новгородский край в итоге
Стал для Всеволода чужд.
Разошлись пути-дороги,
Не осталось даже чувств.

Больше он не возвращался
К новгородцам, их делам.
Но торговлей не гнушался,
Было то совсем не срам.

Сыновья вернут проблему,
Всё поставят кверху дном.
Восстановят князя тему …
Но об этом всём потом.