Я никогда не думала об этом...

Я никогда не думала об этом так, как сейчас,
Быть может, только… когда мне было семь…
я просыпалась холодной ночью,
не могла уснуть –
все слышала какой-то гул и скрежет,
Казалось, что пространство рвет и режет
Зубами темнота, и безразличье
какое-то струится на него
(которое страшней… страшней всего)
Мне было семь,
А через двадцать семь
Подумалось:
Конечно, и меня
Однажды между временем и местом
В муку измелет (было и не стало)
И буду там же я, где древний грек,
И скиф скуластый и Наполеон,
И человек, уснувший под мостом,
И по мосту идущий человек,
Сидящий в баре, пишущий в пути,
Кричащий в пустоту холодных стен,
И любящий, и тихий… - отпусти,
Не перечислишь всех…
да и зачем?
А мельнику все мало, мало, мало…
В муку стирают мир весь жернова
В одном мешке и счастье и несчастье…
Я не права, не жаден он, но что
Ему творить, раз мельник он? –
Молоть…
Молоть, молоть, молоть… и дух, и плоть,
И тело, и слова, и сны, и мысли,
И «совершенные мгновенья» и «участье»,
И «радость как усилие» и «отклик»
И «быть трамплином» и «не врать, не врать!»
Все заголовки внутреннего мира –
На жернова, – молоть, а не читать!