Наше японское детство

Зачитывала буквально до дыр книги о японском искусстве,
Рисовала живописных японок на фоне диковинной Фудзи,
В моей голове всегда, как рефрен,
звучало чуть слышно «До-дес-ка-ден»,
Каждое утро, как на работу, бегала к единственному в городе кинотеатру,
Чтоб посмотреть,  нет ли нового фильма, и дворами вернуться обратно.
Все библиотеки перевернула вверх дном –
Газеты, журналы, книги – всё об одном.
Запоминала имена из купленной однажды брошюры
О великом японском актере  Тосиро Мифуне.
По разным киоскам металась повсюду,
Когда находила, считала за чудо.
Она улыбалась еще не с обложки,
Но очень родная – от челки до брошки.
Лорен и Бардо, даже Лоллобриджида
Меня не прельщали ни чувством, ни видом.
Скупала подряд все газеты, особенно в дни фестиваля,
Однажды помчалась в Москву с любимой подругой Валей.
Там стояли с ней у входа в гостиницу «Россия»
Вместе с теми, кто у актеров автографы слезно просили.
Но им-то на самом деле было  совсем  все равно,
Дин Рид ли выйдет из этой двери, Делон или Бельмондо.
А мы ждали с Валей только одну - актрису из далекой страны,
Она не приехала в том году, не встретились с нею мы.
Соломин спрашивал тогда с экрана: «Где эта Япония и где мы?»
И эта фраза звучала так странно, ведь нам даже снились японские сны.
Искали портреты в газетах, журналах, ее вырезали в «Советских экранах»,
Лишь только увидев знакомый нам профиль или информации малые крохи,
В тетрадь помещали заветную сразу,  любыми путями! О, это был праздник!
И эти тетради, рисунки - в наследство останутся нам от «японского детства».