Ожидание

За пеленой октябрьского дождя,
омывшего скалистые Балканы,
прозрачный Бог мне пишет телеграмму,
царапая бессмыслицей гвоздя
на сером камне выцветшие раны
пустых визитов в мраморные храмы.
Опять в резонах нет колоколов,
звенящих о рождении мессии
на тех, надеждой меченых просторах,
где мир тиши был вычерчен из слов
усталого пророчества Осии,
в котором смерть - лишь повод для укоров.
Брести без сил - игрушка для слепых,
пронзивших жизнь холодными шагами
и лёгкой палкой, бьющей по брусчатке...
Ведь мне смешно теряться среди них,
и мерять небо мглой да облаками,
напрасно поглощёнными сетчаткой.
По трём следам ушедших наперёд
нельзя прочесть глубокие подтексты
Его давно пылившихся желаний
создать себя как избранный народ
без прошлого, без верности, без места
для новых жертв и искренних закланий.
По-одному...
Чертил по-одному
пророчьи души грифелем на волнах
морей из слёз и крови охлаждённой,
едва заметных в медленном дыму,
таящем путь для робких и безмолвных
к почти незримой тропке убеждённых.
И ад души выдумывался с тем,
чтоб смело править бренными телами,
столь беззаботно ждущими рассветов,
скользя по грязи вымоленных тем
для двадцати кафисм с колоколами
и десяти не читанных заветов.
Но нервный тик, берущий вечность в плен
за счёт надежд, взращённых в рамках веры,
разбудит тех, кто ждал неподалёку
пока мечтами выстелится тлен
избравших боль и рабство на галерах,
и не рискнувших вспыхнуть одиноко.
Вот так и жгу, на Гору уходя,
и воскрешая старенькие планы
пройти сквозь зла рассохшуюся раму.
За пеленой октябрьского дождя,
омывшего скалистые Балканы,
прозрачный Бог мне пишет телеграмму...