О ней...

                Посвящение  женщине…

Слякоть серого утра, тусклый цвет у рябин,
Раздербанено время зазеркальем витрин.
Осень  —  горькая пища, ну, и как дальше быть,
Оборвалось тоскою Ариаднова нить.

Сколько лет под гитару, в очень тесном кругу,
Я не то что бы вою  —  безнадёжно мычу,
И фальшивлю, конечно, только так ведь верней,
Возвернуться к истокам, где я встретился с ней.

Вечер был неподсуден, и чуть-чуть сиротлив,
Я не думал о большем и вбирая мотив,
Вдруг случайно отметил, щуря с дыма глаза,
Что на сердце тихонько, мне тоска наползла.

Было то не лукавство, и не манкость её,
Это было величье и паденье моё.
Я поплыл не искрою, опадающей в прах,
Я готов стать был ветром, но в её волосах.

Только слабость стеснила и забила гортань,
Моих сил не хватило, перейти эту грань,
И шутя ненароком, передвинуться к ней,
Балагуром и плутом, под напором страстей.

Как же тошно порою быть собою самим,
Зная горько и верно, что не будешь любим,
Ну, кому нужен мастер, навороченных дум,
Если обликом скучен, толстоват и угрюм.

Да, увы, не свершилось, поднялась и ушла,
Не одна, с общим другом, ну так что за дела,
Пароксизма не будет, посижу, подожду,
Пусть скорее растает, веры нет миражу.

Но случилось иное, и к тому ж многократно,
Нежный взгляд ненароком, и на сердце  отрадно,
Только память, шалея иль жалея меня,
Мне под коркой шептала: — Это всё западня…

Лишь отринув заразу, я нашел, наконец.
И блаженство, и радость, и призванье  —  Отец.
Всё свершилось, как должно, я —  иной уж давно,
Только память колдует на душе закладной.

—  Ты слепил себе образ, не дрожащей рукою,
Из того что утратил и что ныне с тобою.
Ты глядишь на подругу с упоеньем молитв,
Замечать не стараясь черт всё той же Лилит…

Жизнь кружится спокойней, без излишеств страстей,
Устаканилось бремя под присмотром детей,
Где Любовь есть Спаситель, там завет очевиден,
Трое смогут ужиться в сём, одном, индивиде.    

1990гг.